Дело об игральных костях

Гарднер Эрл Стенли

– Благодарю, ваша честь, – поклонился адвокат. – Мистер Лидс, я задам вам тот же вопрос, что и Джейсону Кэрроллу. Велись ли разговоры в вашем присутствии или в присутствии Джейсона Кэрролла о выгодах, которые будет иметь семья, если объявить Олдена Лидса недееспособным или поместить в санаторий?

Лидс тяжело вздохнул:

– Мне бы не хотелось отвечать на этот вопрос.

– Боюсь, что вам придется это сделать, – заметил Мейсон.

– Вопрос совершенно уместный, – согласился судья Кнокс.

– Ваша честь, – возразил Киттеринг, –

если адвокат хочет поставить под сомнение показания Джейсона Кэрролла, он должен это делать сам, а не оказывать давление на свидетелей.

– Я не согласен с вами, – заявил судья. – Этот вопрос поможет понять намерения части свидетелей. Очевидно, если Олдена Лидса признают виновным, то его женитьба будет расстроена, что весьма выгодно для родственников. Можете отвечать на вопрос, мистер Лидс.

– Был разговор насчет того, чтобы меня назначить опекуном.

– Шла ли при этом речь, что это для вас выгодно?

Несколько секунд Фриман Лидс тяжело молчал.

– Нет, – наконец ответил он.

– И не было разговора о том, что вы унаследуете часть его состояния?

– Нет, – ответил Лидс после некоторого колебания.

– Обвиняемый – ваш старший брат?

– Да.

– Сколько вам было лет, когда он ушел из дома?

– Мне было семь лет.

– И когда вы с ним снова встретились?

– Около пяти лет назад.

– И все эти годы вы не поддерживали с ним связи?

– Нет.

– И даже не слышали о нем?

– Нет.

– И не знали, где он находится?

– Нет.

– Откуда же вы знаете, что обвиняемый – ваш брат? – подвел итог адвокат.

– Я узнал его, – ответил Лидс.

Мейсон хитро улыбнулся.

– А вы узнали бы брата, – учтиво осведомился он, – если бы он разорился?

По залу пронесся шепот. В двух или трех местах раздался смех.

Судья Кнокс сказал, с трудом сдерживая улыбку:

– Суду надо вынести решение, поэтому мы не можем допустить веселья в зале. Дело очень серьезное, поэтому попрошу публику сдерживать свои эмоции. Отвечайте на поставленный вопрос, мистер Лидс.

– Конечно, – подтвердил тот, – я бы его узнал и в этом случае.

– А если бы он появился у вашего черного хода оборванный, с сумой через плечо и попросил у вас хлеба, вы полагаете, что и тогда узнали бы в нем брата, с которым расстались давным-давно? – продолжал Мейсон.

– Да, несомненно.

– Где вы впервые встретились с братом после разлуки, мистер Лидс?

– Олден Лидс приехал ко мне домой.

– На такси?

– Да.

– И что он сказал вам?

– Он спросил, еще не входя в дом, помню ли я его и не может ли он у меня немного пожить, и после небольшой паузы спросил: «Разве ты не помнишь своего родного брата, Олдена Лидса?»

– Понятно! – с улыбкой ответил Мейсон. – А сколько времени длилась эта пауза, то есть с момента его вопроса о том, помните ли вы его, до того, как он попросил разрешения остановиться у вас?

– Минуту или две.

– И за это время вы его не узнали?

– Я просто не был абсолютно уверен.

– Понятно. И вы его узнали после того, как он назвал свое имя?

– Я пригласил его в дом.

– И обвиняемый вошел?

– Да.

– И вы с ним поговорили?

– Да, мы говорили примерно около часа.

– Именно тогда он сообщил вам, что нашел золото на Клондайке?

– Он просто сказал, что живет очень хорошо.

– И это, – заметил Мейсон, – окончательно вас убедило, что он – ваш брат?

– Нет, это не так, – ответил Лидс.

– Почему же не так?

– Я узнал его.

– Когда же?

– Сразу, как увидел.

– Еще до того, как он вошел в ваш дом?

– Да, конечно.

– Но ведь вы не назвали его по имени и не сразу впустили? – уточнил адвокат.

– Да, не сразу.

– Вы с ним поздоровались за руку?

– Я уже не помню.

– Кто-нибудь еще присутствовал при этом разговоре?

– Да, но, правда, не с самого начала.

– Кто же это был?

– Джейсон Кэрролл.

– Вы представили обвиняемого Джейсону Кэрроллу?

– Да.

– Помните, что именно вы тогда сказали?

– С тех пор прошло пять лет, – запротестовал свидетель. – Трудно упомнить все подробности по истечении такого времени.

– Да, – согласился Мейсон, – но не для человека с такой замечательной памятью, как у вас. В начале допроса вы сообщили, что вам шестьдесят пять лет. Значит, когда вы встретились с братом, вам было около шестидесяти. Перед этим вы видели его, когда вам было семь, и узнали, несмотря на прошедшие пятьдесят три года. Это так? – Выражение лица адвоката выдавало его торжество.

– Да… Да.

– Что же вы сказали Джейсону Кэрроллу? «Джейсон, это мой брат Олден»?

– Я не помню.

– Дело в том, – заявил Мейсон, – что вы, очевидно, сказали что-то вроде: «Джейсон, этот человек утверждает, что он – твой дядя Олден».

– Да, наверное, что-то в этом роде.

Мейсон улыбнулся.

– У меня все! – заключил он.

Киттеринг хмуро произнес:

– Следующим будет давать показания Оскар Бейкер… Я должен попросить извинения у суда за то, что не направил свидетелям официальных вызовов, и некоторые из них попросили освободить их от обязанности давать показания, поэтому позже мне самому придется дополнить рассказ.

– Мы предоставим вам такую возможность, – сказал судья Кнокс. – Суд заслушает всю имеющуюся информацию по этому делу.

– Оскар Бейкер, – объявил Киттеринг.

Парень лет двадцати двух – двадцати пяти с нездоровым, желтоватым цветом лица, в экстравагантной одежде из самых дешевых магазинов, проследовал через зал заседаний и был приведен к присяге. Его имя – Оскар Бейкер, профессия – официант, возраст – двадцать три года, снимает комнату.

– Где вы работаете? – спросил Киттеринг.