Дело об убийстве маркиза де Лианкура
Шрифт:
— Может, ещё покушать? — жалобно спросил Жиль, глядя на него. — Вы вон какой бледный…
— Не нужно, я сыт. Никому не говори о том, что видел меня. Иди.
Жиль кивнул и серой мышкой юркнул в темноту. Марк устало опустил голову. В его душе кипела злость. Этот негодяй де Полиньяк всё же пытался арестовать Мадлен, ранил Шарля и забрал Монсо и Эдама. И если за жену он теперь мог не тревожиться: Клермон очень богатый, влиятельный и отчаянно смелый человек и искренне любит сестру своей обожаемой жены, то вот судьба секретаря и оруженосца его беспокоила. Если новый коннетабль осмелился душить удавкой графа и друга короля, то вряд ли будет церемониться с его слугами. Увы, пока он ничем не мог им помочь. Он сам оказался в очень уязвимом положении и не знал, что делать
Потом он снова вспомнил, что его дед мёртв. Боль потери обожгла его с новой силой, и он вдруг подумал, что если сегодня же не пойдёт к нему проститься, то наверно уже никогда не увидит старика. К тому же он смог бы попутно осмотреть тело и рану. Всё же она выглядела довольно странно. Может, увидев её, он заметит ещё что-то, что могло бы послужить подсказкой к личности убийцы. В конце концов, расследование любого убийства должно начинаться с осмотра тела жертвы.
Жиль вскоре вернулся и принёс всё, что велел ему хозяин. Марк сунул отмычки в карман, потом открутил крышку термоса и глотнул давно остывшего отвара. Его вкус не изменился. Он всё так же обжигал и согревал, хоть и был холодным. Марк сразу почувствовал приятную волну, пробежавшую по телу, и его взгляд прояснился. Аккуратно, чтоб не пролить ни капли, он перелил остатки во флягу и прикрепил её к поясу, а потом надел маску. Жиль всё так же стоял рядом, глядя на него глазами старого верного пса. На прощание Марк улыбнулся и положил руку ему на плечо.
— Спасибо, Жиль. Ты хоть и маленький человек, но у тебя верное и благородное сердце. Я не забуду этого.
— Лучшей наградой мне будет, когда вы вернётесь домой и наведёте здесь порядок, — всхлипнул лакей.
— Не забудь, ты меня не видел, — на прощание напомнил Марк и, приоткрыв дверцу подвала, выскользнул на улицу.
Теперь, после глотка волшебного эликсира, приготовленного руками старого лиса, Марк чувствовал себя хорошо. Он бодро шагал по улице принцессы Оливии, глядя по сторонам и вперёд, чтоб не пропустить столь часто проходящий здесь патруль городской стражи. Быстро миновав Королевскую улицу, он двинулся дальше. Дворец его деда, как и его дом, задним фасадом выходил на улицу принцессы Оливии. Дойдя до него, Марк осмотрелся, а потом взглянул туда, где стоял ещё один такой же дом, принадлежавший графу Клермону. Ему хотелось окончательно убедиться в том, что его семье ничего не угрожает, и успокоить Мадлен, но он всё же решил не искушать судьбу. Какое-то время он стоял в переулке, наблюдая за домом маркиза де Лианкура, хотя понимал, что граф де Полиньяк вряд ли и там решился бы оставить своих людей.
Наконец, не заметив ничего тревожного, Марк пересёк улицу и подошёл к боковой двери, которая вела в кухню. Отперев её отмычкой, он вошёл и снова запер, потом направился мимо столов и больших котлов туда, где виднелся арочный проём двери. Миновав хозяйственную часть дома, он оказался в уже знакомых ему комнатах и залах. Он шёл по гулкой анфиладе, прислушиваясь к собственным шагам. Ему вдруг показалось, что этот просторный красивый дом умер вслед за своим хозяином, и ему стало грустно.
Он поднялся по боковой лестнице и вскоре подошёл к высокой резной двери спальни маркиза. Отворив её, он тихонько вошёл и замер, почувствовав, как сжимается от горя его сердце. По обеим сторонам широкой кровати стояли кованые шандалы с горящими свечами, и их свет падал на неподвижную фигуру, лежавшую на постели. Марк подошёл ближе и снял маску, вглядываясь в неподвижное бледное лицо своего деда.
Сама мысль о том, чтоб осматривать тело, показалась ему в этот момент кощунственной, и он опустился рядом с кроватью на колени. Он смотрел на деда, и вдруг почувствовал, как по его лицу полились слёзы.
— Вы слишком рано оставили меня, ваше сиятельство, — наконец произнёс он, глядя на орлиный профиль маркиза. — Вы так много дали мне и так много обещали, что теперь, так внезапно
Он опустил голову на край постели, чувствуя, как слёзы ручьями льются из его глаз, и не в силах сдержать их. Какое-то время он стоял так, предаваясь своей скорби, но вдруг странный звук заставил его насторожиться. Кто-то явственно всхлипнул рядом, и следом на его затылок легла чья-то рука. Он поднял голову и увидел, что маркиз де Лианкур смотрит на него и гладит по голове, как ребёнка.
— Этот так трогательно, Марк! — снова всхлипнул маркиз. — Стоило умереть, чтоб, наконец, услышать это от тебя.
— Ваше сиятельство! — воскликнул Марк, схватив его руку. — Вы живы?
— Слава богам, они пока не торопятся призвать меня к себе. Наверно им не слишком нужен такой старый и нудный ворчун.
— Вы вовсе не нудный и не ворчун, — запротестовал Марк, смеясь сквозь слёзы, и прижал руку деда к своим губам. — Вы не представляете, как я рад, что вы живы!
— Ещё бы! Ты можешь заниматься всякой ерундой в своей тайной полиции, пока я тащу на себе бремя заботы о твоём наследстве, — проворчал старик. — Помоги мне сесть, Марк.
Тот поспешно встал и приподнял его, подсунув ему под спину подушки.
— Но как? — спросил он, присев на край кровати. — О вашей смерти мне сообщил король!
— Я сам отправил к нему Теодора с этой вестью. Меня пытались убить, Марк, и нет никакой уверенности, что не попытаются довести это дело до конца. Моя армия осталась в Лианкуре, а здесь лишь кучка слуг. Я решил, что мне будет спокойнее, если они сочтут, что я мёртв.
— Значит, Теодор знает, что вы живы? — обиженно фыркнул Марк. — «Отныне, мой граф, я служу вам и только вам!»
Маркиз рассмеялся.
— Это его маленькая месть за то, что ты вечно подпускаешь ему шпильки. Вы таким образом компенсируете те мальчишеские потасовки, которые не могли устраивать в детстве. Я нахожу это забавным.
— Он поплатится за это!
— Не сомневаюсь. А потом он снова подстроит какую-то мелкую шутку, которая повеселит его, но взбесит тебя. Так будет, пока ты не станешь маркизом.
— Я готов терпеть это как можно дольше, — Марк сжал ладонями руку деда. — Но кто же напал на вас там? Вы видели этого человека?
— Конечно! Какой-то лакей сказал, что ты просишь меня о беседе один на один в отдалённой гостиной. Я посмотрел на тебя, ты взглянул на меня, и я решил, что это знак. Я пошёл за этим мошенником, а там на меня набросился тот негодяй. Он выхватил мой кинжал и попытался ударить в сердце, но я успел схватить его за руку, сжимавшую рукоятку, и повернулся, уходя от удара. Увы, он всё-таки ранил меня и убежал. Я постарался удержаться в сознании и увидел тебя, ты подошёл и… всё в тумане. Очнулся здесь, рядом со мной хлопотал Фабрициус. Я знал его ещё юным учеником военного хирурга и, когда он сказал мне, что моей жизни больше ничто не угрожает, просил его сохранить это в тайне. Он согласился, а я отправил Теодора к королю с печальной вестью. Но, Марк, мне сказали, что тебя заперли в Чёрной башне. Ты сбежал? И где Теодор?