Дело покойника Свина
Шрифт:
— Раздавила — мокрого пятна не оставила бы, мой мальчик, но она задела его самым краешком. Как раз по голове, понимаешь, сквозь шляпу. А это шезлонг, но тут ты ничего не увидишь.
Он сбросил еще один мешок, и мы увидели смятый каркас и порванное полотно. Лео беспомощно пожал плечами.
Я отошел чуть дальше по газону и посмотрел на карниз. Он был длинный, с лепным орнаментом, украшающим обычно фасады георгианских домов и страшно похожим на кремовые завитушки на торте. За карнизом в конусообразной крыше были прорублены небольшие окна третьего этажа.
На
Мы вернулись к дому.
— Я не понимаю еще одного, — заметил я. — Убийца шел как-никак на огромный риск. Прямо-таки авантюрное предприятие.
Лео поглядел на меня, словно пытаясь понять, что за чушь я несу. Я продолжал, стараясь выражаться как можно яснее.
— Я вот что имею в виду. Гаррис мог ведь быть не один? Что, если бы кто-то подошел к нему поговорить?
Человек, столкнувший вазу с карниза, не мог быть полностью уверен, что попадет именно в Гарриса, разве что вылез бы на карниз и глянул вниз, а это уж чистое безумие.
Лео покраснел, как пион.
— Гаррис был один, — сказал он. — Он сидел там еще до того, как мы пришли перед полуднем. Никому и в голову не пришло бы подсесть к нему. Сидит и пусть сидит. Он на нас не обращал внимания, и нам его компания была ни к чему, так что мы сразу вошли в дом. Я играл в карты в салоне, вон за тем окном, когда эта чертова штука свалилась ему на голову. Можешь считать, что я вел себя по-детски, но так оно все и было, — проговорил он несколько сконфуженно. — Уж очень противен был этот мерзавец.
Я присвистнул. Мрак начинал рассеиваться.
— Кого вы имеете в виду, говоря «мы»?
Лео совсем расстроился.
— Нас было человек десять, все абсолютно вне всяких подозрений. Зайдем.
Едва мы ступили на паркет холла и вдохнули мягкий прохладный аромат старого дерева и цветов — неподдельный запах хорошего сельского дома, как появилась Поппи. Кругленькая, ласковая и гостеприимная, как всегда.
— Это ты, малыш? — сказала она и взяла меня за руку. — Рада тебя видеть. Вы просто молодец, Лео, что послали за ним. Правда, ужасная история? Пойдемте выпьем что-нибудь.
Не переставая щебетать, она провела нас по широкой каменной лестнице в большой светлый салон с глубокими, удобными креслами.
Описать Поппи не так-то просто. Ей чуть больше пятидесяти, из-под густых седых локонов широко улыбается рот и глядят огромные голубые глаза. До сих пор было несложно, а вот дальше пойдет труднее. Из нее так и брызжет дружелюбие, энергия и какая-то наивная своенравность. Одевается она ужасно: в пышные цветастые платья и корсажи, украшенные таким количеством воланов, что хватило бы на паруса целому фрегату. И тем не менее, это отвечает ее индивидуальности, если не фигуре. Людям нравится Поппи — вот и ладно.
Лео, тот явно в восторге от нее.
— Такой гнусный тип этот Гаррис, — сказала она, наливая мне виски. — Лео
— Ну и ну! — фыркнул Лео.
— Я, наверное, глупости горожу, Альберт? — Она бросила на меня умоляющий взгляд. — Я их предупреждала вчера вечером, что это опасно. Так прямо и сказала: будут неприятности. И само собой, так оно и есть.
Я перехватил полный ужаса взгляд Лео и, заинтересованный, подвинулся ближе к нему. Поппи посмотрела на Лео.
— Вы ему об этом не говорили? — спросила она. — Надо сказать. Иначе это уже будет нечестно.
Лео старательно избегал моего взгляда.
— Собирался сказать. Кемпион здесь всего каких-то полчаса.
— Скрыть хотел, — отрезала Поппи с сокрушительной прямотой, — а это ни к чему хорошему не приведет. Вот когда узнаем правду, — наивно добавила она, — тогда и решим, в чем признаваться, а в чем нет.
Вид у Лео был растерянный, и он явно хотел что-то ответить, но она его перебила.
— Это было так, — доверительно поведала она, дружески, хотя и без особого темперамента, похлопав меня по руке. — Пара моих самых отчаянных старичков придумала вчера вечером дьявольский план. Решили напоить Гарриса, а когда тот будет уже тепленький, поговорить с ним по-мужски, тогда в наплыве дружеских чувств он подпишет документ, подготовленный ими заранее, в котором он отказывается от своих прав, или… как там это называется?
Она замолчала и посмотрела на меня с сомнением, по-моему, вполне обоснованным. Поскольку я и бровью не повел, она двинулась дальше.
— Я с этим не согласилась, — проговорила она серьезно. — Я сказала им, что это глупо и к тому же не совсем честно. Они, однако, возразили, что Гаррис тоже не был честен с нами, что, само собою, правда, и просидели с ним вчера весь вечер. Может, что-нибудь и вышло бы, но он вместо того, чтобы размякнуть, становился только все злее и злее — знаете, с некоторыми бывает и так — и прежде, чем они успели ублажить его, уснул, поэтому им пришлось помочь ему добраться до постели. С утра его ужасно мучило похмелье, и он решил вздремнуть на свежем воздухе. Все утро он с места не сдвинулся, а потом на него свалилась эта проклятая штука.
— Неприятно, — пробормотал Лео, — ужасно неприятно.
Поппи перечисляла мне имена заговорщиков. Все сплошь почтенные люди, которые могли бы вести себя и поумнее. Словно все они вернулись во времена студенчества, и я уж хотел как-то помягче намекнуть об этом Поппи, но она прервала меня.
— Инспектор, которого прислал Лео, — такой милый человек, надеется получить повышение, во всяком случае намекал мне на это — вытянул из слуг все, что можно было, но ничего толком не выяснил да и не мог выяснить, учитывая умственные способности бедняжек. Будет грандиозный скандал. Это ведь должен был сделать кто-то из гостей, а у меня здесь бывают одни порядочные люди.