Дело скандальных ведьм
Шрифт:
– Вы будете допрашивать этого свидетеля, мисс Мэнс? – обратился к Вэл судья Маркхайм.
– Нет, ваша честь, – ответила она, и капитан вернулся в первый ряд зрителей, на место поблизости от столика обвинения.
С той же доброжелательной улыбкой Вэл безропотно одобрила результаты вскрытия, представленные судмедэкспертом, долго рассказывавшем о степени мацерации* тела жертвы, на которой основывался метод определения времени смерти утопленника. Она не сомневалась в компетентности Кэтрин, а в её заключении, переданном ей следствием, не отыскала ни одного настораживающего момента. Также без единого уточняющего вопроса Вэл отпустила экспертов-криминалистов,
– Мы сегодня совсем протестовать не намерены? – прошептал Тони на ухо Вэл, пока обвинение вызывало очередного свидетеля – полицейского, производившего арест Дины Расс, и требовало присоединить к материалам дела всё найденное во время обыска при задержании. Это требование было удовлетворено, также не встретив протестов со стороны защиты.
– Задача адвоката не в том, чтоб непрерывно размахивать кулаками, бесцельно сотрясая воздух. Хорошему адвокату, как хорошему боксёру, достаточно нанести несколько точных ударов, сразу сбивающих противника с пути к победе. В версии обвинения очень мало слабых мест, и глупо утомлять присяжных долгими прениями по тем пунктам, которые мы всё равно не можем опровергнуть. Тем более, если эти пункты ничем не угрожают моей собственной версии событий, – еле слышно ответила Вэл.
– Твоей версии не угрожают прямые доказательства того, что подзащитная была в доме жертвы, имела при себе яд и держала в руках тот стакан, из которого парень выпил потом такой же яд? – изумился личный помощник.
– Да, Тони, мы будем бить с другой стороны. С той, где оппоненты и не подумали прикрыться от ударов.
Их перешёптывание и уверенный вид улыбающегося защитника привлекли внимание обвинения и присяжных. Несколько смущённый скоростью и быстротой, с которой продвигается процесс, и необычной покладистостью адвоката, прокурор вызвал эксперта в области ядов. Аманда Карвет приняла присягу говорить правду, только правду и ничего, кроме правды, и рассказала о проведённом ею сравнительном анализе яда, найденного в крови жертвы, и зелья во флаконе, изъятом при аресте и обыске из сумочки обвиняемой. Химические составы двух жидкостей были идентичны.
– Флакон, переданный вам для исследований и фигурирующий в деле в качестве вещественного доказательства, был полон, когда попал в ваши руки? – спросил прокурор, указывая на бутылочку, принадлежавшую ранее Дине Расс.
– Не на сто процентов.
– Отлитого из него количества хватило бы, чтобы отравить жертву?
– Да, убитому подлили буквально несколько капель – это очень ядовитое зелье, для гарантированной смерти человека большой дозы не требуется.
– Перекрёстный допрос, – поднялась Вэллери. – Мисс Карвет, разве флаконы с зельями принято заполнять всклень? Разве обычно не оставляют небольшое пространство между крышкой и жидкостью? Как всегда поступают фармацевты с лекарствами?
– Да, оставляют.
– Небольшая нехватка зелья во флаконе не могла быть связана с тем, что его изначально залили не под завязку?
– Конечно, могла. Разницу в три-пять капель я бы не заметила на глаз, даже если бы видела флакон сразу после его наполнения.
– Таким образом, невозможно достоверно установить, что количество зелья во флаконе моей подзащитной уменьшилось после того, как он попал в её руки?
– Я установить этого никак не могу – первоначальную массу флакона мне никто не сообщал.
– Однако весьма вероятно, что роковые капли попали в стакан жертвы именно из этого флакона? Того, что фигурирует в деле, и на котором имеются только чёткие отпечатки обвиняемой и больше ничьи? – напористо спросил прокурор.
– Да, это вполне вероятно, зелье то же самое, которым отравили жертву, – подтвердила Аманда.
Вэл вновь просияла улыбкой и отпустила свидетельницу. По залу прошелестели лёгкие недоумённые шепотки, во взгляде женщин-присяжных промелькнуло сочувствие к обвиняемой, адвокат которой так вяло борется за свою подзащитную. Им казалось, юристу стороны защиты следовало бы активнее вмешиваться в напористые действия обвинителей-мужчин хотя бы из чувства женской солидарности! Недовольство зрителей усилилось, когда адвокат не пожелала подробнее расспросить и сотрудников банка, рассказавших о визите Эшли Бартона в кабинет обвиняемой и об их шумном выяснении отношений, после которого бывший начальник безопасности вышел из дверей в подозрительно заторможенном состоянии.
Прокурор начал вызывать свидетелей из числа сотрудниц Хоупа, чтобы доказать прямыми свидетельскими показаниями, что смертельный яд, отравивший жертву, совпадал с производившимся лабораторией скандальных ведьм. Адвокат опять не проявила желания провести перекрёстный допрос, ограничилась лишь странными просьбами к суду.
– Обвинение уже присоединило к вещественным доказательствам метлу моей подзащитной. На заседаниях Большого Жюри, на которых рассматривалось дело ограбления банков, материалы были пополнены восьмью мётлами ведьм-налётчиц и их напарника гоблина-полукровки. Поскольку мою подзащитную судят не только за убийство, а по совокупности преступлений, прошу доставить остальные мётлы в зал суда, как часть вещественных доказательств по текущему процессу, – попросила адвокат, нарочито озабоченно перелистывая материалы дела и потрясая листком с разбирательства Большого Жюри. – И возвращаясь к полугоблину: хотелось бы дополнить заключения психиатров, касающиеся его состояния, стандартной карточкой арестованного, заполняемой в тюрьме сведениями об его имени, росте, весе, размере одежды и так далее.
Окружной прокурор пожал плечами, недоуменно переглянулся с помощником и заявил, что возражений не имеет. Судья уточнил, насколько быстро можно исполнить просьбу адвоката защиты, получил ответ, что в течение получаса, и дал своё согласие на пополнение материалов дела и доставку мётел.
– Защите необходим перерыв в заседании, пока ожидаются материалы дела? – спросил судья, и прокурор ехидно хмыкнул.
– Нет, ваша честь. У защиты нет намерения затянуть процесс, как померещилось стороне обвинения. Мистер Соммерс может продолжать вызывать свидетелей, – иронично поклонилась Вэл в сторону оппонентов.
Откашлявшись, окружной прокурор пошептался с помощником и они, видимо, пришли к консенсусу, что состав преступления доведён ими до сведения суда и присяжных заседателей достаточно ясно. Обвинению осталось добавить прямые подтверждения того, что обвиняемая находилась на месте преступления в момент его совершения. И таковые подтверждения у них имелись: в тот двенадцатичасовой промежуток времени, что патологоанатом определил как интервал наступления смерти убитого, подзащитную Вэл увидела из окна соседка Бартона. Та самая говорливая и увлечённая шпионскими сериалами дамочка, что проживала с семьёй в тёмно-сером доме.