Дело возбуждено... (сборник)
Шрифт:
Капитан по рации вызвал дежурного кинолога с овчаркой, а Хаиткулы начал задавать шоферу вопросы.
— Почему же вы не пытались уйти отсюда?
— Испугался темноты, видите, какие здесь крутые откосы.
— Если бы мы не приехали, так и остались бы лежать?
Хаиткулы возмущала беспомощность этого человека, его пассивность.
— А что было делать?
Хаиткулы лег на землю, показал, как может ползком передвигаться человек, у которого связаны руки и ноги.
— Когда вот так двигаетесь, даже очень
— Откуда я знал. Раньше никогда не приходилось попадать в такой переплет.
— К утру вы замерзли бы… Ну ладно. Начнем с того момента, как они сели к вам в машину.
Шофер поведал обо всем, что произошло.
— Один был высокий, а другой — старик, страдающий от кашля?
— Вах, еще как кашлял! Я думал, у него кишки вывалятся наружу…
— Высокий чем-нибудь особенным выделялся?
— Бровей почти нет, похож на этого… на Пантамаса. Глаза так и сверлят. Как посмотрел на меня, так все силы ушли.
— Какие вещи при них были?
— Высокий нес сетку с хлебом… Как будто в Ашхабаде нет хлеба.
— Точно помните, что это был хлеб? А может, чурек, выпеченный в тамдыре?
— Собственными глазами видел у высокого две буханки хлеба в сетке. Да… забыл сказать — буханки были завернуты в полиэтиленовые пленки…
— О чем они говорили между собой?
— Молчали, как будто языки отнялись. Старый дорогу показывал, а высокий ни слова.
— Кушаки, которыми они вас связали, чьи?
— Их.
— Старик курил?
— Курил.
— Куда они потом пошли? Вместе или врозь?
— Не видел, я же лежал. Пошли оба в ту сторону, откуда вы пришли, слышал шаги, но недолго.
Приехал милиционер с собакой. Она уверенно довела их до города, потом след затерялся среди многих других. Ночной поиск, таким образом, закончился безрезультатно.
Наутро Хаиткулы первым делом позвонил из управления в Чарджоу своему начальнику. Объяснил причину задержки в Ашхабаде, описал ситуацию и попросил подполковника Джуманазарова узнать все о Саране и о муже убитой шестнадцать лет назад женщины.
Участковые Ашхабада в это время получили приказ обойти все дома и квартиры своих участков и обращать внимание на всех подозрительных. Хаиткулы предложил Ашхабадскому угрозыску обратиться по телевидению к гражданам города с просьбой оказать содействие в поимке рецидивистов. Предложение было принято. Днем и дважды вечером телевидение передало это обращение. Сообщались приметы преступников.
Обе девицы, Сахрагуль и Дженнетгуль, тоже слышали эти сообщения. Обе чуть со страха не умерли, когда узнали, что натворили их дружки. Сахрагуль подумала, не пойти ли в милицию, это им потом зачтут… «Вот и начнем новую жизнь. Кто мог подумать, что они не только „промышляют“, но и кое-чем похуже занимаются? Откуда приехали гости?
Она действительно собралась было в путь, чтобы привести участкового, как вдруг в калитку постучали. Стучали настойчиво.
Сахрагуль выбежала во двор, открыла калитку. Перед ней стоял сам участковый. Козырнув, сказал:
— Соседи жалуются, что опять приводите к себе посторонних. Позавчера ночью устроили веселье…
Дженнетгуль тоже вышла на стук, хотела что-то сказать, но Сахрагуль остановила ее и не дала больше рта открыть милиционеру. Затараторила:
— Вы — человек не семейный, как и мы, а нам не сочувствуете. Разве не страдаете от своей одинокой жизни? Были бы у нас мужья, все было бы по-другому… Людям мало, что мы такие несчастные, они еще осуждают. Никого у нас не было… Болтают… Позорят невинных…
Слезы потекли у нее из глаз, Дженнетгуль готова была присоединиться к ней… Милиционер был жалостливым человеком и больше всего на свете боялся женских слез.
Услышав стук, Старик и Длинный замерли, они в это время подсчитывали деньги, которые им передала Сахрагуль за предыдущую партию «товара» Если бы участковый вошел в этот момент, похоже, он мог бы взять их голыми руками — оба буквально оцепенели от неожиданности. Они не помышляли о бегстве, потому что деньги тогда остались бы здесь.
Дженнетгуль, вбежавшая в комнату, так и застала их — стоящими на коленях перед кучей денег. Бросилась Старику на шею:
— Пронесло, пронесло!
Куцый кобель вошел за ней, помахивая хвостом, как сообщник.
Дженнетгуль теперь прильнула к Длинному:
— С каждого по пятьдесят рублей за то, что отвели опасность…
Длинный, не споря, протянул ей две бумажки. Дженнетгуль сунула их в вырез платья.
Старик, все еще стоя на коленях, спросил, знает ли она в этих местах человека, который любит «левачить» на машине. Дженнетгуль прищелкнула языком: «э-эк», что означало «нет». Вошла Сахрагуль, Старик и ей задал тот же вопрос. Та подняла глаза к потолку, вспоминая, есть ли такой человек, спросила Длинного:
— Сколько дашь, если найду его?
Длинный понимал, что опасность вплотную приблизилась к ним. Зло спросил:
— Сколько тебе нужно, столько дадим!
Сахрагуль горделиво повела плечами:
— Если нужен такой человек, стоит мне свистнуть, и он будет здесь.
Старик встал с коленей:
— Иди за ним. Пусть будет готов через полчаса.
— Привести его сюда?
— Нет. Пусть ждет нас на повороте дороги. Ровно через полчаса будем там.