Дело всей жизни. Неопубликованное (др. издание)
Шрифт:
Ставка была крайне ею недовольна, и не без оснований. 28 июня Верховный Главнокомандующий в директивном письме мне, И. Д. Черняховскому и члену военного совета фронта В. Е. Макарову отметил: «Ставка требует от 5-й гвардейской танковой армии стремительных и решительных действий, отвечающих сложившейся на фронте обстановке» [95] . Командование армии приняло это указание к неукоснительному исполнению.
Хочу упомянуть об отличной работе авиации 1-й воздушной армии генерала Т. Т. Хрюкина, в значительной мере проходившей на моих глазах. Ее усилия, согласно фронтовому плану операции, были сосредоточены в первый день на главном фронтовом направлении – оршанском. Невзирая на плохую погоду, за четверть часа до начала атаки самолеты нанесли массированный бомбовый удар по переднему
95
Архив МО СССР. Ф. 132-А. Оп. 2642. Д. 36. Л. 384–385.
25 и 26 июня войска 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов продолжали наступать. После того, как западнее Витебска сомкнулось кольцо окружения, в городе и возле него оказалось в «котле» свыше 5 дивизий гитлеровцев. Положение их было явно безнадежным. Поэтому Баграмян, Черняховский и я решили, оставив для ликвидации окруженной группировки лишь часть войск, главными силами как можно быстрее продвигаться на запад. 26 июня Витебск был очищен от фашистов. Войска 39-й и (частично) 43-й армий продолжали ликвидировать витебскую группировку врага в лесах юго-восточнее города. Танки корпуса Будкова и конно-механизированная группа Осликовского успешно продвигались на запад.
Основное внимание командование 1-го Прибалтийского фронта уделяло в те дни скорейшей ликвидации очень серьезного узла вражеской обороны в районе Полоцка, прикрывавшего подходы к границам Южной Прибалтики.
5-я гвардейская танковая армия, опрокидывая врага, при активной помощи штурмовой и бомбардировочной авиации фронта к вечеру 26 июня овладела районным центром Толочин, выйдя в 50 км западнее Орши на Минскую автостраду. При дальнейшем выдвижении на Борисов армия встретила упорное сопротивление прибывшей из-под Ковеля 5-й танковой дивизии противника. Войска 11-й гвардейской и 31-й армий заканчивали преодоление обороны противника в районе Орши. К вечеру же 26 июня 2-й гвардейский танковый корпус также вышел на Минскую автомагистраль в 15 км западнее Орши.
26 июня запомнилось мне тремя событиями. Как нам сообщили, в ночь на 26 июня 126 немецких бомбардировщиков совершили налет на Смоленск. Около 450 фугасных бомб упали в разных местах, причинив немалые разрушения. Некоторые из них были замедленного действия, и это осложняло восстановительные работы. Тем не менее, в 1 час дня железнодорожные составы с войсками, оружием, снаряжением, боеприпасами и продовольствием вновь пошли через станцию, питая тылы 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов. В тот же день пришла новая и приятная для меня весть. Накануне я обратился к Верховному Главнокомандующему по телефону с ходатайством о присвоении И. Д. Черняховскому за отличную работу на посту комфронта звания генерала армии. Сталин посоветовал направить представление. И вот на второй день решение состоялось, и я с удовольствием приветствовал Ивана Даниловича в новом звании. 26-го же вечером все фронтовые радиостанции передавали поздравление столицы войскам, освободившим Витебск, сообщали о торжественном салюте 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий. Верховный Главнокомандующий объявил в приказе благодарность войсковым соединениям и частям, принимавшим участие в освобождении города, а наиболее отличившимся присваивалось наименование Витебских.
Новое воинское звание присвоили тогда же или немного позднее многим офицерам и генералам этого направления. Среди них были четыре генерал-лейтенанта: начальник штаба 1-го Прибалтийского фронта Владимир Васильевич Курасов; командующий артиллерией того же фронта Николай Михайлович
Генштаб вообще систематически следил за тем, чтобы отличившиеся командиры не забывались. Так, добавлю, что за время Белорусской операции в разное время на тех двух фронтах, за которые я непосредственно отвечал, были повышены в звании, помимо вышеупомянутых, начальник штаба 3-го Белорусского фронта бывший генерал-лейтенант А. П. Покровский, командующий артиллерией того же фронта бывший генерал-лейтенант артиллерии М. М. Барсуков и командующий бронетанковыми и механизированными войсками бывший генерал-лейтенант танковых войск А. Г. Родин, командующий 11-й гвардейской армией бывший генерал-лейтенант К. Н. Галицкий, командующий 31-й армией бывший генерал-лейтенант В. В. Глаголев, командующий 3-й воздушной армией бывший генерал-лейтенант Н. Ф. Папивин, ряд командиров корпусов, дивизий, бригад и начальников штабов в соединениях.
Ставка не забывала ни одного фронта – присвоение более высоких званий проводилось во всей Красной Армии. В те дни стал Маршалом Советского Союза Константин Константинович Рокоссовский. Войска его фронта как раз в тот день освободили Бобруйск, а затем ликвидировали в «Бобруйском котле» окруженную группировку врага.
Иного рода события происходили в неприятельском стане. На терпевшего неудачи командующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала Буша обрушился гнев фашистского фюрера, и новым командующим группы стал генерал-фельдмаршал Модель. 16 августа и он был сменен генерал-полковником Рейнгардтом.
Вспоминаются эпизоды, связанные с событиями в «Витебском котле». Окруженным фашистским войскам был предъявлен ультиматум о сдаче. Они попросили дать им на размышление несколько часов. На глазах наших воинов они устроили в своих подразделениях собрания, но решения так и не приняли. Когда время истекло, а ответа о сдаче не последовало, советские войска перешли в атаку. И только тогда фашисты начали сдаваться в плен, почти не оказывая сопротивления. Среди пленных оказалось, в частности, 4 генерала. Их допросили Черняховский, член военного совета 3-го Белорусского фронта В. Е. Макаров, координировавший деятельность авиации заместитель командующего ВВС Ф. Я. Фалалеев и я. До этого они содержались порознь и не знали о пленении других генералов. Командир 53-го армейского корпуса Гольвитцер считал плен случайностью, результатом личной неосторожности и полагал, что войска его корпуса все еще дерутся под Витебском. Он просил, если возможно, проинформировать его о ходе боев за Витебск и был потрясен, когда мы предложили ему навести эти справки у подчиненных ему лиц, и приказали привести командира 206-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Хиттера, начальника штаба его корпуса полковника Шмидта и других…
В эти дни была окончательно смята упиравшаяся флангами в болота оршанская оборонительная система врага. 27 июня Орша была очищена от фашистов. Армии Чистякова и Белобородова взяли 28 июня Лепель. Конно-механизированная группа Осликовского форсировала Березину севернее Борисова, вслед за нею сюда вышли главные силы 3-го Белорусского фронта, наступавшие на этом направлении, а 1 июля в Борисов ворвались войска 11-й гвардейской, 31-й и 5-й гвардейской танковых армий.
В своих воспоминаниях я не имею возможности приводить много примеров героизма советских воинов. Но об одном случае удивительного мужества, который тогда потряс нас, я все же хочу рассказать.
В боях за Оршу участник танкового десанта гвардии рядовой Ю. В. Смирнов был тяжело ранен и попал в плен. О дальнейшем мы узнали, когда наши вошли в город. В одном из блиндажей нашли прибитое к кресту тело юноши. В блиндаже валялись брошенные фашистами штабные документы и протокол допроса. Здесь же были солдатская книжка и комсомольский билет гвардейца Юрия Васильевича Смирнова. Он не ответил ни на один вопрос врага и погиб как герой. Гражданин Советского Союза комсомолец Смирнов не выдал военной тайны и остался верен Отчизне до последнего вздоха. Ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Имя его с благоговением будут вспоминать потомки…