Дембельский аккорд
Шрифт:
– Надо, Игорь, надо! Да не боись, там тот же хлорпикрин... Ну, нюхнуть, конечно, придется, но все-таки меньше, чем в облаке. Зато глазки будут красные – никакого подвоха, сплошная правда жизни. Все, старлей, тут уже не твоя компетенция, тут ты к химикам попал. Ну-ка, приготовить личный состав и технику к спецобработке!
Обработка заняла не больше пяти минут. Когда воняющий солярой и слезогонкой «БТР» увез кашляющих «вэвэшников» подальше, Мудрецкий хотел было вытереть пот со лба, но посмотрел на руку с остатками едкого порошка и передумал.
Несколько секунд
Долго ли, коротко, а настал все-таки момент, когда руки в черных резиновых перчатках плотно завинтили последнюю полторашку. Мудрецкий оглядел стройный ряд прислонившихся к руинам караулки бутылок, еще раз подивился тому, как за это время успело посветлеть и испариться вино, и пожалел, что у него нет возможности проследить – какие же реакции в конечном итоге произошли. Его порошок был рассчитан на гораздо большее время и на другие исходные продукты – например, на обычную бражку, производимую в каждой более-менее уважающей себя деревне и воинской части Российской армии. Кроме, разумеется, элитных – вроде летчиков или моряков... ну, или избалованных судьбой химиков в Шиханах, которым отродясь хватало казенного спирта. Впрочем, и натуральное вино должно было дать неплохие результаты.
– Товарищ лейтенант, вас Полста первый вызывает! – высунулся из «бээрдээмы» дежуривший на рации Валетов. – Где, говорит, ваш распи... Ой, извините, товарищ лейтенант!
– Вывешивай шлемофон сюда, задолбался я сегодня в люк нырять. – Мудрецкий устало швырнул снятые перчатки в пустое ведро и начал карабкаться на броню. Присел возле люка, отдышался, натянул ребристый шлем, прижал ларингофоны. – Слушаю вас, Полста первый!
– Хе-хе, нашелся все-таки! – Судя по голосу, генерал Крутов был не просто веселым, а уже навеселе. Надо полагать, вопросы взаимодействия с внутренними войсками решались если не в теплой дружеской, то уж точно в подогретой неофициальной обстановке. – Ну что, герой, долго тут два генерала будут одного лейтенанта ждать?
– Товарищ Сорок два полста первый, я не имею права оставить объект, вы же знаете! Особенно в такой сложной обстановке! Ночь скоро, товарищ генерал. Как поняли, прием...
– Ты мне не тут, лампочки в противогаз не вкручивай! Обстановка ему, ночь ему... Это для тебя, «пиджака», обстановка сложная, а у нас она тут каждый день такая, и то – если день хороший! В общем, через пять минут ты здесь, или я ничего не знаю. Передавай командование замку, садись на свое бронированное рыдание и тащись сюда! Понял, Тридцать пятый? Лучше понимай сразу, а то я приеду и прямо при твоих солдатах разъясню.
– Понял вас, Полста первый, понял... – Обострять отношения со своим хоть и временным, но высоким и непосредственным начальством Юрию совершенно не хотелось. Хватало и чужих генералов, жаждущих крови дерзкого химика. – Только разрешите хотя бы броню взводу оставить! Она у нас единственная! Прием.
– А-а, ты же у меня бедный родственник, – хохотнул Крутов. – Ну ладно, что у тебя там на ходу, «шишига»?
– Ничего нету, товарищ генерал, – пожаловался Мудрецкий. – Встала у меня «шишига», движок раскидан. Разве что пешком через лес... Как поняли? Прием!
– Нет, ты у меня не отвертишься. Я сейчас тебе персональный транспорт предоставлю, – как бы ни благодушно был настроен генерал-лейтенант, но и в таком состоянии он понимал, где находится и что в этих краях порою случается. – Эй, сосед, чего у тебя тут есть лишнее? Что, не отмыли еще? Ну а твой... понял. Ага. Ну и что делать будешь? Не может он к тебе приехать, не на чем.
Юрий слушал явно не к нему обращенные реплики и радовался своей сообразительности. Похоже, стараниями двух взводных единственный в этих краях пригодный для разъездов «БТР» был выведен из строя как минимум до утра – Чиркову тоже не хотелось бегать быстрее, чем это было нужно для спокойной жизни, а изобразить несколько часов подряд бурную деятельность по дегазации техники могли не только химики. Благо на прощание старлею были подарены еще две гранаты с хлорпикрином...
– Не-е, не дождешься, пока я не разберусь, что тут днем было, я охрану не отпущу, на твоих у меня надежды мало... – продолжал ворчать в наушниках Крутов. – Ну и хрен с ними, что спецназ! У меня, что ли, стройбат? Что? Слушай, Дубиныч, иди ты... вот в свою Шелковскую и иди. Вон, у местных машину позаимствуй, тут две минуты. Эй, голова администрации, как тебя – Вова, что ли? Давай сгоняй за моим лейтенантом, я тебя по-хорошему прошу, ты меня знаешь. Тридцать пятый, ты там живой еще? Как слышишь? Прием!
– Так точно, живой, товарищ Полста первый! Хорошо слышу! Прием! – Мудрецкий спешно прижал тангенту, чтобы аккуратно и без последствий выпустить наружу ехидный и настойчивый смешок. Он уже понял, какую новость ему сообщат, и не ошибся.
– Ну тогда слушай. Сейчас к тебе подъедет машина... Какая у тебя, белая «Нива»? Вот, значит, подъедет белая «Нива». Это машина местной администрации – да ты знать должен, что я тебе говорю! В общем, сдавай дела замкомвзводу, бери тех бойцов, что у тебя сегодня потерялись, и езжай сюда. Разбираться будем, кто тут куда пропадал. Еще вопросы есть?
– Так точно, товарищ генерал! – Горестный вздох Юрий скрывать не стал. – Один из пострадавших – как раз мой замок. Или его брать, или кому я должен командование сдать? Прием!
– Вот же ядерная мать! – совсем по-химзащитному выругался Полста первый. – Ладно, бери второго, одного свидетеля мне хватит, я не прокурор какой-нибудь. Я своим солдатам верю, а офицерам – тем более. Как меня понял, Тридцать пятый?
– Понял вас, хорошо понял! – обрадовался Мудрецкий. – Разрешите выполнять приказание?