Демон из тьмы

Коул Кресли

– Она, – вне конкуренции, - Довольно привлекательная, - произнес он, - Другие хорошо о ней думают? – или ее ненавидят, как его?

– Ее все любят, потому что она веселая. Все хотят дружить с нею.

Мальком знал, какой веселой она была. Он видел ее, раздевающейся перед сотней мужчин, и был уверен, что каждый из них хотел подружиться с ней.

Он вонзил лопату в землю.

– Как давно ты ее знаешь?

– Я всегда знала Кроу. Она вечно приносит мне всякие штуки, - сказала она, -

Но она безбашенная.

– Что это значит? – спросил он, удивленный, когда вода начала сочиться на дне его ямы. Она была здесь повсюду. Мальком начинал любить это место изобилия.

Когда он был молодым, то хотел трех вещей. Дом, который никто и никогда не заставит его покинуть. Так много еды и воды, чтобы он мог всегда ими наслаждаться. Быть благородным и уважаемым как Кален.

Здесь он мог удовлетворить по крайней мере два из этих желаний.

– Это значит, что у нее ничего не было, - сказала девочка, а затем гордо добавила, - До меня.

Мальком начал связывать все воедино. Собственные родители Кэрроу относились к ней так бессердечно, что мысль стать матерью нуждающемуся в этом ребенку затронула ее. Мог ли он ненавидеть ее за это.

Впрочем, может ли Мальком отвернуться от этой девочки? Ей было семь лет. Примерно в этом возрасте у меня не стало матери, в этом возрасте судьба стала наказывать меня.

– Что будет, когда вы вернетесь домой? – спросил он, - Кто будет заботиться о тебе? – когда она нахмурила брови от этого вопроса, он сказал, - Как ты будешь покупать вещи?

– Кэрроу зарабатывает состояние своими заклинаниями.

Состояние. Он знал, что она прибыла из достатка, но не хотел признавать, что она была богата в своем мире – в то время, как он нет.

– Мы собираемся приобрести гнездышко.

– Гнездышко?

Певучим голосом она ответила:

– Дом. Как гнездышко кувшинки. Мы собираемся устраивать вечеринки. Там есть бассейн. Она сказала, что мы можем пригласить тебя.

Пригласить его. Ведьма не собирается жить с ним? На этом острове она будет вынуждена делать это. Здесь он может обеспечить ее. В ее мире, таких гарантий у него не было.

Девочка собрала нескольких насекомых на руке, позволяя им ползать, в то время, как она поднимала руку то так, то этак. Разве не должны маленькие женщины бояться таких существ? Мысленно он вернулся назад, роясь в воспоминаниях, но на ум приходили только молодые демонессы, смеющиеся, когда он ел из их отбросов. От этих воспоминаний унижение опалило его.

Он стал копать усерднее, желая потеряться в своей задаче.

– Ты правда из мира, где нет воды? – спросила она, - Ты скучаешь по нему?

Не поднимая головы, он сказал:

– Там мало воды. И нет, я не скучаю.

– Готова поспорить, ты скучаешь по своим друзьям.

Я по своим скучаю.

Он стал рыть еще быстрее.

– У меня нет друзей.

– Что? У тебя должны быть друзья. У тебя нет компании? У меня есть компания ведьм. Мы встречаемся на чердаке. Элианна – она моя няня – говорит, что мы завоюем мир, - она перевела дыхание, затем сказала, - У тебя есть семья?

– Нет. Я никого не оставил позади, - его яма была глубиной ему по грудь, вода достигала лодыжек.

– Нет родителей?

Рассердившись, он перестал копать.

– Нет, Руби, моя мать была убита, а...

– Как и моя, - перебила девочка взволнованно, - Это сделали люди, - она смотрела вдаль, нижняя губа дрожала.

Глаза Малкома расширились, он боялся ее слез больше, чем удара в челюсть.

Когда Руби подавала слезы, вытирая рукавом нос, он почувствовал крайнее облегчение – и невольное уважение к девочке.

– Люди убили и твою маму тоже.

Он вздохнул.

– Нет, ребенок, это случилось давно.

– Его уважение к Руби возросло, когда она прошептала:

– Я накажу людей, которые сделали это.

– Я верю, что однажды ты это сделаешь, - честно сказал он. Но кто может быть уверен, что она готова, чтобы осуществить свою месть, достаточно искусна и сильна, чтобы наказать, не навредив себе? – Но ты не можешь пойти за ними до тех пор, пока не будешь готова и уверена, что победишь.

Она наклонила голову.

– Как я узнаю?

Я могу убедиться в этом. Я могу помочь тебе отомстить.

– Уверен, ковен обучит тебя. Или Кэрроу.

– Знаешь, ты прямо как я. Мы оба потеряли маму, и теперь у нас обоих есть Кэрроу.

Желая сменить тему, он спросил:

– Какие у тебя силы?

– Я как Кроу, те же три касты, что и у нее, - когда он дал ей знак продолжать, она сказала, - Воительница, колдунья и чародейка. Но я ничего не могу делать в этом ошейнике, - она свирепо зыркнула вниз.

Он уже знал, что Кэрроу была колдуньей, только не понимал, чем конкретно она обладала. Он хотел бы поверить, что она заставила его желать ее, но то, что он чувствовал, было слишком всепоглощающим, чтобы быть простым заклинанием.

– Магия Кэрроу словно приходит и уходит, - прошлой ночью она говорила ему, что ее ошейник был отключен в Обливионе. Тогда почему ее магия была так непредсказуема?

– Я предполагаю, - она пожала плечами, - если у нее нет источника силы.

Источник? Силы?

– Я не собираюсь никому говорить об этом.

Кое-как выдавив неуклюжую улыбку, он повернулся к ней.

– Но это же только мне, ребенок.

С подозрением она произнесла:

– Почему ты сказал мне, что вы с Кроу поженились?