Демон на Миллион
Шрифт:
Мне стало легче дышать, когда он был на другом конце комнаты.
– Это мило.
– Ты ненавидела его, - беспечно сказал Пайк, лениво листая книгу.
– Он пытался убить тебя. Несколько раз. Говорят, он втянул тебя в крысиные бои. Что это за метафора?
«Ах вот ты к чему», - подумала я, наконец-то найдя свою ленту Мебиуса, надежно завернутую в золотистую шелковую ткань.
– Это метафора превращения себя в норку, чтобы украсть у Трента Каламака, быть пойманной и втянутой в крысиные бои.
Пайк оторвал взгляд от книги, провожая меня взглядом, пока я ставила искореженный металл на комод и возвращалась
– Черт, - наконец сказал он, и я нахмурилась.
– Ты умный, - сказала я, мне не понравилась его речь.
– Будь более изобретателен в своих ругательствах.
– К черту это, - огрызнулся Пайк, и я улыбнулась, вспомнив Кистена. Кистен, однако, был гораздо более покорным. Живучим. Пайк был... кем угодно, только не таким.
Моя улыбка исчезла, и я вздрогнула при мысли о нем между простынями. Опустив голову, я искала свою алмазную пыль среди огарков свечей. Чертовы вампирские феромоны. «Продолжай себе это говорить, Рейчел. И, может быть, открыть еще одно окно».
– Мой отец и отец Трента работали в обход закона, чтобы найти лекарство от каскадного генетического сбоя эльфов, - сказала я, довольная, когда нашла бутылку Клейна и приложила к ней полоску Мебиуса.
– Когда я родилась с распространенным, но смертельно опасным генетическим дефектом, Каламак Старший использовал те же незаконные генетические изменения, которые поддерживали жизнь его вида, чтобы исправить это, случайно разрушив эльфийское проклятие, созданное его далекими предками, чтобы совершить медленный геноцид демонов. Нас было двое, я и первые демоны, выжившие с тех пор, как на них было наложено проклятие более двух тысяч лет назад.
Пайк уставился на меня, его глаза были ровного карего цвета.
– Итак...
– подсказал он, явно не понимая.
Опустив голову, я порылась в поисках чего-то своего, не ориентированного на ДНК, чтобы направить проклятие на меня. Ничто не казалось подходящим.
– Ведьмы - это недодемоны, - сказала я.
– Способные размножаться верно, но когда все складывается правильно, результатом становится демон. До отца Трента это всегда приводило к летальному исходу, но поскольку он установил лекарство в моих митохондриях, я могу передать его дальше.
Я дернулась, когда Пайк щелкнул пальцами, свет понимания в его глазах заставил меня поморщиться.
– Вот почему у тебя так много влияния на демонов, - сказал он.
– Они не могут убить тебя, пока у тебя не родится пара отпрысков.
– Его губы приоткрылись, и я почти увидела, как реальность поразила его, когда он посмотрел на меня, на вещи, собранные на комоде, и снова на меня.
– Святое дерьмо, ты действительно демон. Я думал, это пропаганда.
– Трудно сказать, не так ли, - кисло сказала я. Да, это была я. Демон, который не мог путешествовать по линиям самостоятельно или использовать лей-линию над водой, и должна была использовать дополнительное проклятие, чтобы не быть брошенной в Алькатрас моим недовольным... учителем? Наставником? Врагом? Я действительно больше не знала, кем был Ал. Самая заветная заноза в заднице?
– Ты будешь жить вечно, - сказал Пайк, и его задумчивый тон удивил меня.
– Не несколько сотен лет.
Я не была уверена, к чему это приведет, и, нервничая, встала, чтобы открыть новую коробку.
– Полагаю так. До тех пор, пока никто не убьет меня врасплох. Дженкс хорошо заботится
– Я колебалась, подозрение росло тяжелым и густым.
– И если ты сделаешь хоть одно движение, которое мне не понравится, я свяжу тебя проклятием, и ты будешь пускать слюни на пол.
Пайк улыбнулся на это, но улыбка выглядела настоящей, заставляя меня нервничать.
– Не буду.
– Он откинулся на кушетку с книгой.
– По крайней мере, до тех пор, пока Констанс не начнет интересоваться, почему я не позвонил. Я могу видеть убийц отсюда.
– Он сокрушенно покачал головой.
– Не знаю, почему ты не оставишь Цинциннати ей. Признаю, после того, как увидел тебя в действии, у тебя больше межвидового влияния, чем я думал, но это все еще без ОВ. Ты не можешь контролировать целый город Внутриземельцев без них.
Я пожала плечами, чувствуя, что мы вернулись на знакомую почву.
– Значит, я должна быть демоном и пугать всех, чтобы они вели себя хорошо?
– сказала я, протискиваясь мимо старой расчески, разных носков и мягких игрушек, выигранных в Six Flags. Зачем они вообще у меня?
Пайк рассмеялся, раздражая меня.
– В тебе этого нет. Вампиры подчиняются страху. Ничему больше.
– Мммм, - сказала я, задаваясь вопросом, забыл ли он, что я угрожала разрубить его на куски и отправить к Констанс. Но его мнение обо мне задело, и я не могла удержаться от попытки причинить ему боль в ответ.
– Жаль, что ты слишком боишься своих братьев, чтобы противостоять им.
– Я не боюсь своих братьев.
Я повернулась, с удивлением заметив, что его внимание было приковано к тонкому томику, который он нашел в моих вещах.
– Тогда мне жаль, что ты боишься, каких-то двух по-вампирски выглядящих сопляков в костюмах, которые сидели с тобой у «Флирта» и возились с твоими волосами.
– Его взгляд метнулся ко мне, и я поняла, что была права, что они были его братьями.
– Это делают демоны, - добавила я, стоя в центре комнаты и глядя на полку Биса. Из моего кольца на мизинце получился бы потрясающий объект, не фокусирующийся на ДНК. Оно было в шкатулке для драгоценностей, которая в настоящее время находилась у Биса. Дженкс попросил меня поставить ее там, и время от времени я слышала тихое позвякивание печальной музыки из «заводного танцора».
– Они проникают в твой мозг и вытаскивают то, что тебя пугает.
– Я усмехнулась, вспомнив бога с собачьей головой, в которого превратился Ал, чтобы напугать Пискари. Но я быстро протрезвела. По крайней мере, Ал больше не превращался в меня.
– Хорошо, ты меня поняла, - сказал Пайк, когда я подтащила закрытую коробку в центр комнаты, чтобы встать на нее.
– Когда мне было семь лет, моя мать совершила ошибку, представив меня семейному мастеру, заявив, что я происхожу от его сестры и дедушки, чтобы занять его место, когда он умер своей второй смертью. Она сделала это только для того, чтобы укрепить свое положение в его камарилье, но он воспринял это как угрозу и пообещал свои владения тому, кто убьет меня дважды.
– Прости.
– Что объясняло все, начиная с драки на мосту Твин Лейкс и заканчивая убийцами на лодке и тем, что ему нужна Констанс, чтобы выжить. Он был принцем, за голову которого назначена награда, ищущим убежища во владениях соперничающей королевы… если вам нравятся такие вещи.