Демон пробуждается
Шрифт:
— Я не считаю себя вправе судить его.
— Зато я считаю, — жестко сказал кентавр. — По-моему, тебе лучше уйти, друг мой. Возможно, Эвелину нужна помощь. Да и вряд ли тебе понравится то, что ты тут увидишь.
Элбрайн понимал, что с кентавром ему ничего не поделать. Не сражаться же с ним из-за Тола Юджаника, который и впрямь пал так низко?
— Будь милосерден к нему, — сказал он. — Я уверен, он жалеет о своем выборе.
— Он сделал его по доброй воле.
— Даже если это так, милосердие всегда идет рука об руку со справедливостью.
Кентавр кивнул
Внутри возникло неприятное ощущение слабости, но что делать, если столько человеческих жизней поставлено на карту? Тол сделал свой выбор и теперь сполна заплатил за него.
Вскоре за поворотом тропы Элбрайн наткнулся на группу лежащих на земле поври, мертвых или умирающих. Удар молнии, понял он. Значит, Эвелин где-то рядом.
Остановившись, он вслушивался в ночь и вскоре смог различить звуки, неподалеку отсюда. Тенью проскользнул поближе и увидел Эвелина. Тот, зажав еще одного поври под мышкой, бил его головой о ствол дерева.
Внезапно внимание Элбрайна привлекло какое-то движение дальше по тропе. Приглядевшись, он увидел последнего поври, того самого Улг Тик’нарна, который разговаривал с Толом Юджаником. Опустившись на одно колено, Элбрайн взял лук, прицелился и выстрелил. Повторилась та же самая история, что и прежде, — в последний момент стрела изменила направление полета и исчезла среди деревьев.
Разочарованный и недоумевающий, Элбрайн выхватил меч и бросился к поври. Тот, по-видимому, понял, что от длинноногого человека ему не убежать, и повернулся к нему лицом. В его руке посверкивал зазубренный меч.
— Полуночник… — пораженно сказал он. — Ха! Вот сейчас ты и умрешь! — И поври бросился в атаку.
Элбрайн молча отбил удар, ткнув кончиком меча прямо в горло карлика. И что же? Точно нацеленный меч ушел в сторону под воздействием какой-то непонятной силы, а сам Элбрайн потерял равновесие и упал лицом вперед.
Поври, конечно, тут же воспользовался этим. Удар его меча пришелся по свободной руке Элбрайна, прямо по ладони.
Элбрайн откатился в сторону, вскочил и снова оказался лицом к лицу со своим странным противником.
Рассмеявшись, Улг Тик’нарн снова бросился в атаку.
Стоя неподалеку, Эвелин с любопытством наблюдал за происходящим. Элбрайн сделал еще один безукоризненный выпад, и снова в последний момент меч словно отвело в сторону. На этот раз, однако, Элбрайн устоял на ногах.
Эвелин убрал графит, который держал в руке, поскольку в данном случае прибегать к удару молнии было опасно. Что-то с этим поври не так, в этом нет никаких сомнений: его окружала магическая защита, природы которой Эвелин не понимал.
Элбрайн дважды тщетно попытался ударить хохочущего поври мечом по голове. Эвелин достал карбункул, найденный около тела мертвого Квинтала, и… — совершенно отчетливо ощутил, какую мощную магию излучают усеянные шипами нарукавники
— Все ясно! — проворчал монах. — Хо, хо, знай наших!
Он достал могущественный солнечный камень — второй из позаимствованных у мертвого Квинтала.
— Глупый Полуночник, меня нельзя убить, — насмешливо сказал Улг Тик’нарн, продолжая теснить растерянного Элбрайна. — Мой господин защищает меня. Бестесбу…
Вместо окончания слова послышалось бульканье — под воздействием солнечного камня магическая защита поври рухнула, и меч Элбрайна пронзил ему грудь.
— Мне это имя не известно, — признался Джуравиль, глядя на Элбрайна, сидящего по ту сторону костра.
— А мне известно, — Эвелин удобно устроился на упавшем бревне. — Бестесбулзибар, Азтемефостофель, Пелукаин, Декамбринезар…
— Я понял — это имена демонов дактилей! — воскликнул Джуравиль, узнавший два из названных имен.
— Теперь, если этому поври можно верить, мы знаем, что наших врагов ведет и направляет зверь, самый настоящий зверь в физическом смысле этого слова, — заметила Пони.
— Да, теперь мы знаем это, — Эвелин швырнул на землю заколдованные нарукавники. — И знаем, где он обитает.
— Барбакан, — сказал Элбрайн.
— Дымящаяся гора, — уточнил Эвелин.
Воцарилось молчание, во время которого все пятеро — трое людей, Джуравиль и Тантан — внезапно остро ощутили беззащитность. Демон в самом деле существует, и — через дух Квинтала или по отчетам своих генералов — ему известно об отряде, известно о Полуночнике.
Эвелин встал; Пони схватила его за руку, пытаясь удержать.
— Я знаю, каково мое предназначение, — монах говорил очень тихо, но Элбрайн, мгновенно оказавшийся рядом, и эльфы с их острым слухом прекрасно слышали каждое слово. — Знаю, зачем Дух Божий сделал так, что мне пришлось бежать из Санта-Мир-Абель, украв камни.
— Ты хочешь отправиться в Барбакан, — сказала Пони.
— Я видел собравшуюся там армию, — ответил Эвелин. — Я видел тьму, которая вот-вот поглотит все королевство: Санта-Мир-Абель и Палмарис, Урсал и даже Энтел на Поясе-и-Пряжке. Не исключено, что и Бехрен не устоит, — посмотрев прямо в глаза Пони, он перевел взгляд на Элбрайна. — Нам не одолеть приспешников демона. Люди находятся в плену собственных слабостей, а эльфов осталось слишком мало. Единственный способ предотвратить наступление тьмы состоит в том, чтобы обезглавить врага, уничтожить ту могучую связующую силу, которая удерживает вместе поври, гоблинов и великанов, ненавидящих друг друга.
— Ты хочешь сразиться с созданием, обладающим таким могуществом? — недоверчиво спросил Элбрайн.
— Даже если все армии всех королевств Короны объединятся, они не смогут подойти близко к демону, — ответил Эвелин. — А я смогу.
— Пожалуй. Небольшому отряду сделать это будет проще, чем армии, — заметила Пони.
Она заглянула в глаза Эвелину, который стал для нее как брат. И увидела в них боль и страх, которых не было, пока речь шла о том, что он отправится на север один. Эвелин боялся за нее, не за себя.