Демон – тоже человек. Сборник рассказов
Шрифт:
Торгунна встала и сказала:
– Асмундур, не пытайся меня вернуть. Ты погубишь и меня, и нашего сына.
Обезумевший от горя Асмундур пополз за ней, вцепился в подол её платья, но она не остановилась, только затрещала разрывающаяся ткань. Торгунна легла в телегу на солому, как лежала раньше и закрыла глаза. Долго Асмундур стоял на коленях, уткнув лоб в деревянный борт похоронной повозки, а его ближники стояли вокруг молча. Только
На третий день они вошли в Скаульхольт. Проехали, не заходя, мимо домов под подозрительными взглядами местных жителей. Впереди зеленел высокий холм. Асмундур показал на него:
– Хорошее место для погребального костра.
Они направили повозку к его подножию и разбили лагерь с подветренной стороны, укрывшись от любопытных глаз.
Наступила ночь. Асмундур сам достал кресало и развёл костёр. Наварил каши с олениной, разложил по плошкам. Бьярки настороженно следил за братом. Он сходил к повозке, убедился, что Торгунна мертва и недвижна, потом подсел к Асмундуру.
– Что ты задумал, брат? – спросил он.
– Она носит в чреве моего сына, – угрюмо ответил Асмундур.
– Брат, ты оглох? – вспыхнул Бьярки. – Ты не слышал, что сказала Торгунна прошлой ночью?
– Очень хорошо слышал, Медвежонок – ответил он, назвав брата детским прозвищем. – И потому не могу с ними расстаться.
Он встал и пошёл к телеге.
– Остановись! – крикнул Бьярки.
Асмундур выхватил меч и развернулся.
– Я сделаю это, даже если мне придётся убить тебя! – прорычал он.
Бьярки посмотрел на подрагивающий конец клинка, на полное решимости лицо брата и отвёл глаза. Асмундур резко бросил меч в ножны. и откинул шкуру, укрывающую тело Торгунны.
– Помоги! – крикнул он, но Бьярки не сдвинулся с места. – Ко мне! – заревел он, как на поле боя, созывая воинов на подмогу.
Хаки бросился к нему, следом запрыгнул на телегу Фроди. Бьярки смотрел на них исподлобья, но не трогался с места. Втроём мужчины аккуратно подняли тело Торгунн и уложили у костра на расстеленную шкуру.
– Я просил Хель отпустить Торгунну, я молил Локи уговорить свою дочь, я просил Одина приказать своему сыну, они глухи и слепы, им всё равно. Я говорил им, что мой сын будет великим воином, но они молчат. Я заставлю их вернуть мне Торгунну и моего сына.
Сказал Асмундур, и Бьярки понял, что эти слова –
– Если ты решил твёрдо, я помогу, но ты совершаешь ошибку.
Асмундур накрыл его руку ладонью и ничего не сказал. Он стянул с Торгунны платье и нижнюю рубаху. Она лежала у костра на шкуре белого медведя: такая же белая, мёртвая и прекрасная. Бьярки залюбовался её телом, на миг забыв, что она мертва. Асмундур сунул руку под седло своего коня и вытащил мокрую от конского пота тряпицу. Он тщательно натёр лошадиным потом кожу жены.
– Помнишь хромого Хефина, Бьярки? – спросил он, не отрываясь от работы. – Валлиец из воинов Аластура. Я часто говорил с ним вечерами. У валлийцев есть добрая богиня, её зовут Рианнон. Она принимает роды у кобыл, охраняет всадников и провожает их в царство мёртвых. Она же может вернуть человека в мир живых.
– Зачем ей помогать тебе?
– Я говорил с ней в ту ночь, под ледником. Она гарцевала на белой кобылице вокруг повозки и смеялась. "Какая красивая кобылка!", – восклицала она, – "И какой славный родится жеребёнок!" К седлу был приторочен мешок, она поглаживала его и весело смотрела мне в глаза. Ты понимаешь? Родится! Она сказала, как её спасти!
– Брат, ты безумен! – Бьярки схватил его за плечо и развернул к себе. В синих глазах старшего брата прыгали языки пламени от костра, а больше в них ничего не было.
– Не более, чем ты, Медвежонок, – спокойно ответил Асмундур и вернулся к своему занятию. – Принеси мне мешок, в котором мы храним припасы и клубок ниток, которыми мы чиним одежду.
Асмундур положил мешок у ног Торгунны.
– В мешке – проход в мир мёртвых. – пояснил он. – Рианнон может забрать душу, или наоборот вдохнуть её в тело.
– Хель не понравится, что ты просишь чужого бога, – сказал Бьярки с сомнением.
– Хель уже отказала мне в помощи.
– Почему мешок?
Асмундур пожал плечами.
– Никто не должен видеть, как душа покидает тело, или влетает в него. Когда я завяжу мешок, в его дне откроется проход в мир мёртвых. Мешок должен быть завязан, чтобы души умерших не вылетели в мир живых. Когда проход закроется, я развяжу мешок, и Торгунна выйдет из него живой.
Он отрезал от мотка несколько длинных нитей и обвязал ими шею, лодыжки и запястья Торгунны.
– А это зачем? – спросил Бьярки.
Конец ознакомительного фрагмента.