Демон. Трилогия
Шрифт:
Элен рассмеялась:
– Врача, способного вылечить ТАКОЕ, не было, нет и не будет!
– Вам что-то не нравится? – на всякий случай поинтересовался я.
– Все путем, босс! Просто к этой идейке надо привыкнуть, – задумчиво глядя на вывешенную над столом модель системы Вельды, пробормотал Вольф. – Я слегка отвык от твоего безумия. Значит, ты говоришь, что транслятор реально пашет?
– Угу. Проверял у Алтора. Переводит на раз.
– Что ж, тогда я – за.
– «За» – все, – усмехнулась Горобец. – А кто
– Эта почетная обязанность просто создана для Циклопов, – хихикнула Элен. Потом нахмурилась и фыркнула: – Фу-у-у! Линда! Семенов на тебя плохо влияет! Перебирайся-ка куда-нибудь из его каюты. Ассоциации у тебя стали – просто улет.
– А я при чем? – возмутился Игорь.
– При мне, конечно, – заявила Горобец. – И, как всегда, виноват.
– В общем, как я понял, возражений и дополнений у вас нет, – жестом заткнув возмущенно набирающего в грудь воздух Семенова, спросил я.
– Есть. Отход от верфи НЕ УБЕДИТЕЛЕН! – заявила Линда. – Это что, мы уйдем из системы, практически не постреляв?
– Конечно! На это у нас просто не хватит времени, – фыркнула Элен. – Придется ловить букеты и отвечать на воздушные поцелуи Циклопов, восхищенных красочным шоу.
– Какие же вы клоуны, – вздохнула Иришка. – И как же я вас всех люблю.
Семь минут гипера от мертвой системы, в которой мы оставили «Неистовый», до Вельды промелькнули как-то очень быстро. Поэтому, всплыв в нормальное пространство, я не сразу сообразил, что надо начинать работать. И некоторое время тупо пялился на тактический экран. В общем, пришел в себя, только услышав изумленный вскрик Гашека:
– Ни хрена себе тут Циклопов!
Да. Вражеских кораблей было действительно много. Порядка двух тысяч вымпелов. Правда, судя по соотношению массы покоя с мощностью движков, эдак процентов двадцать из них были судами гражданскими.
– Движение, как в муравейнике, – поддакнула ему Вильямс. – Впрочем, у Ньюпорта, пожалуй, похлеще.
– Пошел запрос. – Я заметил пиктограмму, возникшую в левом верхнем углу шлема. И, дождавшись, пока ее цвет изменится на зеленый, добавил: – Идентификация завершена. Мы – свои, господа.
– Ну шо, падлы, не ждали? – восхищенно воскликнул Шварц. – Ща прилетим и поздравим. Викки! Че висим? Полетели, а? А то движки стынут.
Слышать переговоры Циклопов в своем шлеме было довольно странно – несмотря на правильное построение фраз и достаточно большой запас слов транслятора, его перевод все равно отдавал какой-то чужеродностью, что ли. И добрую половину пути до верфи я чувствовал себя не в своей тарелке.
– Алоф бейль-отт! Швартовочный коридор семьдесят шесть-три-девятнадцать, – услышав позывной своего корвета, я сжал зубы и посмотрел на экран транслятора.
Ответ искина последовал с секундной задержкой:
– Я Алоф бейль-отт! Следую литером девять-один-лейс.
–
– О как, – с трудом расслабив сжатые челюсти, пробормотал я. – Братья-Циклопы не обманули.
– «Контриков» обманешь, – отозвалась Иришка. – Я прикидываю методы, которыми они убеждали пилотов не ломаться и начать петь.
– А мне на это наплевать, – подал голос Гашек. – Главное, что транслятор РАБОТАЕТ.
– Че за «девять-один-лейс»? – поинтересовался Игорь.
– Насколько я понял объяснения майора Родригеса, на корветах летают воины, относящиеся к высшей касте. Девять – число идущих в группе ко-раблей. Один-лейс – один из высших уровней полномочий старшего офицера. То есть, озвучив это – словосочетание, мы дали понять, что выполняем приказ командования и имеем право лететь туда, куда хотим.
– Угу. Инспекция технического состояния верфи, – натянуто хохотнул Гельмут. – И, заодно, склада готовой продукции.
Чем ближе мы подходили к верфи, тем больше меня лихорадило. Где-то треть пути мы должны были проделать практически вплотную к группе из восьми сотен боевых кораблей, отрабатывающих перестроение в «Туман». А последние полторы минуты – лететь по здоровенному минному полю, прикрывающему подступы к стапелям. Поэтому, чтобы не дергаться зря, я усиленно занимался «делом» – просчитывал оптимальные траектории атаки и ухода, прикидывал, какое количество дрейфующих кораблей мы можем успеть сбить в том или ином раскладе… а потом перепроверял полученные цифры. Раза по два-три.
Остальных, видимо, плющило не меньше: Элен, Линда и Гельмут тараторили, не переставая, Яков и Гарри периодически вставляли в их диалог короткие замечания, а Иришка, Игорь и Вольф угрюмо молчали.
Минуты за полторы до подлета к цели в персональном канале раздался голос Иришки:
– Не знаю, как ты, а я трясусь, как осиновый лист. Раскидай хотя бы векторы атак, а? А то бездействие просто убивает.
– Перепроверь «партию» Вильямс, – стараясь, чтобы мой голос звучал как можно увереннее, ответил я. – Семеновскую еще смотрю…
– Все будет хорошо, – мгновенно почувствовав, что я пребываю в том же состоянии, вздохнула она. – Вот увидишь.
…Стайка «Мурен», сошедших с оружейных пилонов звена Вильямс, скользнула между открытыми настежь створками четырех здоровенных шлюзов практически одновременно с началом развертывания в минном поле семеновских МОВов. Двумя секундами позже затрясло и наши корветы – Линда, как обычно, слегка скорректировавшая свою «партию», сбросила сразу торпед двадцать. И зачем-то закрутила их вокруг тройки наших кораблей. Сообразить, что она собирается ими делать, я не успел – в громадной бронеплите верфи вдруг появилась громадная трещина, и вслед за этим экран оптического умножителя на некоторое время потемнел.