Демон

Парсиев Дмитрий

— А что вам тогда нужно?

— Портальная локация.

— Вы же сказали, у вас есть подходящее место для зачистки.

— Место есть, но не всякое подходящее место после зачистки становится портальной локацией.

— С этим трудно поспорить. Пока не зачистите, не узнаете… погодите-ка… — я начинаю догадываться, — …вы назвали меня «удачливый демон» … не, вы серьезно считаете, что если туда пойду именно я…

— Именно так я считаю. Вам благоволит сама система, — подтверждает полковник мою догадку, — Мои аналитики прогнозируют, что если зачищать будете именно вы, то

шансы существенно увеличатся. Вам кристалл, мне портальная локация. Выгода обоюдная.

— Я должен предупредить, что в течение трех часов…

— Я знаю. Это мои проблемы. И сразу предупреждаю, ни демонам, ни кому-то еще локация не достанется.

— Хорошо, — говорю, — Я согласен. Вся добыча наша, после нашего ухода вы сами принимаете меры, чтобы в течение трех часов не допустить в локацию конкурентов.

— Тогда не вижу смысла ждать, — полковник поднимается из-за стола, — Экипаж ждет.

У полковника действительно «экипаж» в полном смысле слова: конь с гривой, лихой возница и колеса на рессорах, а не запряженная ослом телега, ведомая полусонным хоббитом. В пути помалкиваю, Куколка чувствует мое состояние и тоже помалкивает. Полковник всю дорогу читает что-то в собственном интерфейсе, не знаю, что он там читает, может отчеты от подчиненных.

От нечего делать гадаю, что за локацию такую перспективную приберег для нас полковник, но ни одно мое предположение не подтверждается. Цирк проехали, ледовую арену тоже проехали. Показался впереди ночной клуб, где раньше давали кабаре и стриптиз-шоу, но его тоже проехали. Неужто здание думы? Нет, дума осталась за бортом. Едем дальше. Экипаж останавливается перед зажатыми между домами большими тяжелыми и очень старыми воротами, настолько большими, что два грузовика запросто могут разъехаться.

— Это что? Это тюрьма что ли? — поражается Куколка.

— Следственный изолятор, — полковник, наконец, вынырнул из своего интерфейса, — А эти ворота — символ неволи для тех, кто снаружи, и символ свободы для тех, кто внутри. Очень символичные эти ворота. Понимаете, о чем я?

— Понимаю. Врата, как символ перехода, собрали на себя огромную силу внимания. Вы правы, полковник. Локация действительно перспективная.

Я думал, что перед нами раскроют эти монструозные ворота, но раскрыли только небольшую дверь. Я осмотрел Куколку: застегнул ей на куртке молнию под подбородок, натянул на голову капюшон, заправил непослушную прядь волос.

— Опять запаковал меня… — Куколка надула губки.

Ну да. В полностью застегнутым костюме она имеет, по ее мнению, недостаточно блядский вид. Ничего, потерпит. Экипируюсь сам: шлем, плеть и щит.

— Заходим, — объявляю не столько для Куколки, сколько для полковника и его бойцов.

Сам делаю первый шаг через дверной порог. Осматриваюсь, приглашающий кивок головой, на Куколку даже не смотрю, я и так знаю, она мои жесты считывает. Вступает следом за мной в тесный закуток контрольно-пропускного-пункта. «Подтвердите намерение о зачистке локации. Если вы хотите усилить рейд, покиньте здание и дождитесь подкрепления. В противном случае, локация будет перекрыта через 5… 4… 3…»

Подтверждаю намерение. За нашими спинами опускается силовой полог. Все. Теперь только мы с Куколкой и ждущая нас впереди неизвестность. Эта локация вызывает у меня смешанные чувства. С одной стороны, здесь не будет никаких открытых пространств. Узкие коридоры, тесные камеры, решетки и двери. Все крепкие и с засовами. То, что нужно для бойца скоростного типа, предпочитающего биться в закрытых помещениях.

С другой стороны, уж больно гнетущее впечатление производит эта локация. Здесь пахнет страхом, безнадегой и ожиданием смерти. Молодец полковник, подобрал локацию, очень хорошо подходящую на звание портальной. Я и минуты здесь не пробыл, а уже хочу отсюда свалить, хочу оказаться за теми воротами.

— Стой тут, — отдаю Куколке указание и делаю по локации первые шаги.

Короткий коридор, тамбур с вертушкой, стеклянная перегородка для охраны. Здесь раньше проверяли документы, теперь никого. Вертушка не заблокирована, проворачивается с металлическим скрежетом. Да, давненько ее не смазывали. Еще один тамбур, уже побольше. А вот и первый охранник, — наг двадцатка. Ну что ж, моя плеть всегда готова к досмотру.

— Следственный комитет, — стараюсь звучать веско и убедительно, — Поступила жалоба о нарушении правил содержания заключенных.

Не знаю, что этому нагу не понравилось, толи непохож я на сурьезного комитетского чина, толи проверкой содержания зэков следственный комитет вообще не занимается. В общем в чем-то прокололся, наг-охранник пропускать меня не пожелал. Пришлось мериться с ним мандатами, мой мандат в итоге оказался более весомым. Наг развалился на пиксели, а я получил на счет первые три монетки. По-ойехали…

С нага вывалилась связка ключей. Ох, вещует мне чуйка, сегодня предстоит наслушаться характерных клацающих звуков отпираемых замков. Первая запертая решетка. Подбираю ключ, открываю. Снова хаоситы: наги с восьминогими собаками. Грозные такие, все из себя при исполнении служебных обязанностей… ничего, мне тоже есть кого на вас натравить:

— Кука, фас!

— Витя! Ты там не приборзел часом?

— Куколка… мать… колдуни «страсть» на нагов… пли-из.

— Вот то-то, — смягчается Куколка и насылает на змееногих свое суккубское чародейство.

Пока наги-вертухаи предаются неприличной страсти, разделываюсь со псами. Потом не без помощи Куколкиной «стрелы амура» кончаю нагов.

— Блин, Куколка, обязательно тебя каждый раз уговаривать? Мы так-то в бою.

— Мне не нравится это твое: «Кука, фас», — обиженно упрямится Куколка.

— Так ведь главное, что коротко и по существу…

— Если хочешь коротко и по существу, то так и быть, можешь ограничиться этим своим «пли-и-изом». Я пойму.

М-да. Работать мне еще над своим авторитетом, ох работать. Но Куколка права. С «фасом» я загнул, расшалился не к месту. Видимо от нервов. Место плохое. Расшалились нервы — расшалился я. Подбираю ключ к следующей решетке. В новом помещении опять хаоситы, теперь к нагам с собаками присоединились беспилотные дроны-блинчики гуманно-демократического нервнопаралитического воздействия.