Демонолов
Шрифт:
На его лице пузырилась кожа. Шея потемнела от ожогов. Синие глаза стали красными, наблюдая как из разорвавшегося пространства вылезает демон. Как он топчет и разрывает местных жителей. Как кидает огненные комки в стоящие рядом дома. Как начинает полыхать вся деревня, наполняя все вокруг едким дымом.
Кто-то, убегая с площади, задел Люмена и упал. Чертыхнулся и бросился бежать. Это был один из уцелевших братьев Филиппа. Демон в два прыжка оказался рядом с охотником и разорвал его пополам. Обернулся и бросился за новой добычей.
Горячая кровь остудила на время раны Люмена, залив его лицо и шею. Сознание понемногу возвращалось назад. Парящая в воздухе черная книга, качнулась и упала на красную землю.
Чернокнижник в ужасе огляделся. Он стоял посреди растерзанных тел людей. Деревянный подиум был разбит и полыхал. Дома источали черный дым. Крыши ломались и проваливались внутрь. Люди в агонии бежали прочь.
Взгляд Люмена зацепился за пронесшуюся рядом серую лошадь. Возле ее седла качалась несчастная голова Астрид. Филипп завернул за полыхающую избу, которая с терском осела, и скрылся.
Люмен медленно поднял книгу, смотря как кожа на его руках буквально вскипает, и направился в тень. Боль пробивалась к нему. Медленно, но методично. И вот когда он наконец достиг прохладной тени, как его накрыла волна безумной агонии. Его согнуло пополам, и он закричал, схватившись за лицо. Оно было одним липким, красным, воспаленным пятном.
Он трясущимися руками достал из сумки микстуру и вылил ее на ладони. Сжал зубы и протер пылающее болью лицо. Боль на доли секунды стала невозможной. Люмен упал на колени и закричал. По его щекам бежали слезы. Боль притупилась. Еще немного и он бы отключился.
Когда улица затихла. Он стал слушать. Шаги громадного демона приближались к нему. Вот так он и встретит свой бесславный конец. Кем его запомнят? Убийцей и колдуном? Сектантом? Честно, ему было неважно. Сейчас его разрывало изнутри на миллион осколков. Ему хотелось превратиться в маленькую точку тени на горячей земле и исчезнуть. Разбиться той кружкой, что уронила тогда Астрид и забыться пустотой.
Люмен ухмыльнулся и подполз к стене загоревшегося только что дома. Что-то хрустело сверху. Голодный огонь начал пожирать очередную постройку.
Когда шаги затихли и тень стала темнее, демонолов поднял глаза наверх и встретился взглядом с ним.
Демон, покрытый красной чешуей, скалой возвышался над ним. Его рогатая голова медленно наклонилась и из зубастой пасти вылетела непонятная рычащая, шипящая, клокочущая бесовская речь.
Люмен не хотел ее понимать. Он хотел, чтобы демон разорвал его и на этом покончил с историей одного обезумевшего в час демонолова. Но звук волнами отражался от стен и вопреки его желанию залетал в уши. Он заткнул их. Но тогда его кожа стала принимать речь демона.
– Вы, люди, смешные. Вы – жалкие! – громом разносился бас монстра. – Ты, потратил столько сил, чтобы поймать меня и заточить на бесконечность, там, – он указал длинным кривым пальцем на книгу, лежащую рядом. – Но стоило тебе смягчить сердце, как ты сразу же предал его. Предал своего учителя! – демон зашелся в смехе грохотом, разлетающемся вокруг полыхающей деревни.
Верхняя часть дома полыхала. Крыша хрустела и часть досок прогнулись.
– Мне жалко даже убивать тебя, демонолов. Жалко, награждать тебя смертью! Ничтожество! Живи – пусть это будет твоим проклятьем. Пусть замарают руки другие, – хохоча, фигура демона скрылась за разрушенным домом забирая за собой пляшущую на солнце кривую тень.
Люмен опустил голову и уставился в землю. Затем его глаза увидели книгу, лежавшую рядом. На нее сверху падали горящие щепки. Еще немного и она загорится, вспыхнет факелом.
Люмен вскочил и схватил книгу. С криком кинул в горящее окно. Пламя на секунду вспыхнуло и повалил черный дым. Запахло горелой кожей.
Чтец накинул капюшон и сделал шаг вперед. За его спиной треснули последние балки, поддерживающие основание избы, и та устало рухнула. Поднялись клубы пыли.
Люмен прошел мимо искалеченных и раздавленных тел у площади. Подиум окончательно осел и сейчас представлял собой груду дымящихся досок.
Как же он ненавидел этот день. Как же он ненавидел эту книгу. Себя.
Проходя мимо еще целых домов, Люмена кто-то окликнул. Он не заметил. Или сделал вид, что не заметил. Он устал от людей. От их природы.
Его снова окликнули. Люмен нехотя обернулся.
У сорванной с петель двери стоял мечник. Он облокачивался о край проема и придерживал свободной рукой перевязанную рану. Рядом стояла девчонка из трактира, что день назад обслуживала его. По ее глазам реками бежали слезы. Хрупкое тело сотрясалось от рыдания.
– Последние почести хозяйке отдать не хочешь, колдун? – мечник свел брови. – Я за домом раскопал могилу, – он спустился с лестницы и, хромая, направился во внутренний двор.
Люмена обожгли новые мысли. В ярости он забылся. Утром следующего дня его настигнет горечь и печаль, но не сейчас. Он повернулся к дому и пошел в след за мечником. Девчонка так и осталась стоять на пороге пуская реки слез, не в силах поверить в случившееся.
На небольшом заднем дворе была вырыта аккуратная яма, рядом лежало обезглавленное тело, завернутое в простыню.
Дождавшись Люмена, мечник взял тело за ноги. Вдвоем они опустили его в яму. И начали закапывать. Время иглами пронзало день. Каждая секунда забирала жизни больше, чем целая неделя, прожитая до этого. Люмену было тяжело дышать. Еще немного и он упадет, толи от жары, толи от усталости, а то ли от истощения магией крови.
Когда земля сровнялась мечник вбил две палки символом «V» и что-то выцарапал на них кинжалом.
Рядом полыхал соседний дом. Из центра деревни валил черный дым. Воздух был наполнен золой и гарью.