Демоны души
Шрифт:
— Нет, это сделает из него мученика, и наоборот может выставить меня кровавым тираном. Нет, хватит крови, Винсент, я устала подписывать смертные приговоры! Если можно обойтись без крови — значит, мы обойдемся без крови, — она отвернулась от окна и взглянула в глаза своему преданному генералу. — Я слишком много ее видела за последние полгода. И большую ее часть я пролила сама. Не своими руками, конечно же, но я ставила подписи под смертными приговорами множества людей. Я стала похожа не тех кершийцев, что требовали моей крови в Коргваре и гнались за мной по горам и долинам Кершийского нагорья. Я не могу больше убивать!
— Хорошо,
— Возможно, — согласилась она. — Но я не могу больше слышать про убийства и видеть их. Я еще и года не правлю, а скоро буду прозываться кровавой. Хватит!
— Как скажете, — склонил голову Бодлер-Тюрри. — Но полковник Увинсон прав: начинается подготовка к смене власти. Крамола идет от жрецов, также она расползается от Вашего дяди. На его вечеринках происходит что-то странное, видимо, основная работа ведется там. Люди действуют очень аккуратно, поэтому несогласные с ним, не могут ничего сообщить и пойти к Вам. Это выглядит просто как разговоры, обычные в любом публичном месте. Люди не хотят выглядеть глупцами, поэтому не приходят на мероприятия господина Роуза повторно. Как видите, даже полковник не сразу решился прийти к Вам. Он пришел, только встретив курсанта, который тоже умеет думать.
— Да, согласна, это может быть началом заговора, но может быть и пустыми разговорами, — пожала плечами девушка. — Я не могу больше убивать, просто устала от смертей, — повторила она.
— Я пекусь лишь о Вашей безопасности, Ваше Величество, и не хочу, чтобы Вы пострадали, — склонил голову генерал, — но смею заметить, что малой кровью можно предотвратить куда большую.
— Нет, Винсент, нет. Хватит крови. Неужели я не могу править мирно и спокойно?!
— Этого хотят многие монархи, но не у всех выходит, — развел руками Винсент.
— Вы не должны никого убивать, — твердо заявила Талинда.
— Я не смею Вас ослушаться, — генерал вновь склонил голову.
— Хорошо, идите. Уже поздно. Я еще немного поработаю и тоже пойду отдыхать, — девушка вновь отвернулась к окну, за которым бушевала буря.
Генерал тихо покинул кабинет, а Талинда еще долго стояла у окна, озаряемая вспышками молний. Она очень устала. Смертельно устала. Мозг отказывался думать, решать, что-то предпринимать. Она была всего лишь юной девушкой, а ей пришлось стать королевой. Она не всегда принимала верные решения, но сподвижники деда помогали, обучали, и она была им весьма признательна за это, но все же девушка, убившая ради самозащиты, не могла больше смотреть на кровь. Что-то в ее душе ломалось, что-то важное… И это что-то ломалось мучительно долго и тяжело, заставляя страдать саму ее душу.
Может быть, она просто становилась правителем?
Она боялась превратиться в кровавого тирана, но упорно шла по пути тирании и крови, следуя приказам деда, его наследию. Иногда она прекрасно понимала, почему надо было казнить того или иного человека, а иногда не могла никак понять. К примеру, зачем
Девушка, медленно моргнула, повела пальцем по стеклу, повторяя узор очередной капли, потом прижалась к нему лбом.
Интересно, когда-нибудь этот ужас закончится или уже никогда?
Сил идти в спальню не было, поэтому она вытащила из дивана плед, потушила свет, улеглась на диван. Все, сегодня у нее нет никаких сил что-либо делать. И думать тоже.
А убивать она не будет.
Эпилог
Натали, Белла и Луна удобно расположились на крыше самого высокого небоскреба Фритауна. Под их ногами проносились крошечные точки автомобилей, степенно проезжали желтые и голубые автобусы, почти незаметными с такой высоты спешили люди, озабоченные не столько проблемами мира, сколько своими личными делами и трудностями в работе. Где-то в небольшом уличном кафе играла почти неслышная на такой высоте музыка, а под веселыми бело-зелеными зонтиками за столиками обедали многочисленные клерки и брокеры, секретари и чиновники. Мимо них проходили мальчишки-газетчики и курьеры, доставляющие еду в офисы.
Над городом в высоком голубом небе промчался пассажирский авиалайнер, что нес на своем борту будущих родителей тех, кому будет суждено однажды сказать свое громкое слово в истории Розми. Они об этом пока еще и не смели мечтать.
На крыльце небоскреба стоял молоденький офицер, нервно сжимая в руках большой букет сиреневых, розовых и желтых фрезий. Однажды он станет тем, кто заставит Спасителя или Погибель Розми сделать свой выбор, но до этого ему еще предстоит пройти очень долгий путь, полный боли и одиночества. Офицер-летчик словно почувствовал на себе взгляд Луны и поднял на крышу небоскреба взгляд своих небесно-голубых глаз… Конечно, он никого там не увидел, но богиня судьбы поняла — однажды ей очень захочется раскинуть карты и глянуть, что же его ждет. Она не знала лишь, что это у нее не получится. Наступают странные времена.
Сейчас же она посмотрела на теряющуюся в жарком мареве пустыню, что раскинулась вокруг Фритауна, вздохнула, и лениво потянулась как кошка. Жаркое солнце светило над столицей изо всех сил, посылая на бурный и суетливый город волны жара, надеясь, отдать его на поживу пескам. Фритаун лишь усмехался, ибо этот город-выскочка, город-сказка дерзнул однажды бросить вызов самой природе, его не пугали жаркие лучи солнца, злые пески пустыни Разочарований, бурные штормы моря Ожиданий. Он жил. Он наслаждался жизнью и смеялся всем невзгодам в лицо.
— Знаете, мне кажется, что папа, Зулат, Крах и Лоули что-то узнали о Пророчестве и о том, кто такая Создательница, — скорчила рожицу Натали. — Но они ничего мне не говорят. Я уже и к Ра приставала, и к Осирису, но те вообще лишь загадочно улыбаются, а остальные тоже ничего не знают…
— Да, думаю, они что-то знают: Кром у меня просил раскинуть карты на этого балбеса, принца Лоуренса, — призналась Луна.
— И что?! — богини уставились на подругу.
— Да ничего. Совершенно пустая жизнь. Ничего интересного… Только его дочка, возможно, если ничего не изменится, родит от Краха ребенка, но такое случается сплошь и рядом, — пожала плечами богиня судьбы.