Демоны вне расписания
Шрифт:
Настя осеклась на полуслове, потому что, следуя за сосредоточенным взглядом Филиппа Петровича, она посмотрела на труп Лизы. Труп вздрогнул. Потом вздохнул. Потом сел, открыл глаза и убрал волосы с простреленного лба. Настя почувствовала, как в голове у нее становится холодно и пусто, и как в желудке сворачивается вязкий клубок, и как руки и ноги становятся ватными…
Она потеряла сознание в тот момент, когда Филипп Петрович выстрелил Лизе в сердце. Тело качнулось назад, но не упало. Лиза медленно поднесла палец к ране в своей груди, тронула разодранную опаленную ткань, посмотрела на темную кровь на подушечке пальца и как будто задумалась.
– И кто тебя учил так обращаться с девушками? – укоризненно сказала
Филипп Петрович на секунду задумался, а потом выстрелил в Лизу еще четыре раза и отступил назад, ожидая результата. Лиза закашлялась, постучала ладонью по груди, потом подставила руку, и в нее из раны выпали два сплющенных кусочка металла.
– Больно, – недовольным тоном сказала Лиза. – Тебе бы так, а?
По телевизору – всякая ерунда, к тому же на иностранных языках. Поэтому иногда ничего другого не остается, как включить ноутбук, вставить единственный имеющийся у меня диск и запустить фильм. Сначала у меня требуют пароль. Смешно, я смотрела этот фильм уже раз пять, а у меня все равно требуют пароль. Я стучу по клавишам, жму на ввод, и меня пускают в меню. «Уровень допуска – номер один», – любезно сообщает компьютер. На экране окошечки от одного до десяти, и моя галочка стоит в самом нижнем окошке. Надо сказать, меня это бесит. Хотя… Хотя я знаю больше, чем положено первому уровню. Я видела кое-что, выходящее за пределы своего ранга, причем видела не на экране монитора, а в реальной жизни. Я выбираю в настройках русский язык и кликаю на «Просмотр». Первые несколько секунд экран остается черным, потом звучит музыка. Это известная музыка; как я недавно узнала, ее написал Штраус, только не тот, который вальсыписал, а другой. Все знают эту музыку, и вот под её сопровождение из темноты в центре экрана появляется маленькая точка, которая затем увеличиваетсяв размерах и становится шаром, а шар становится планетой Земля. Для тех, кто ее не узнал, голос за кадром говорит:
– Земля, наша планета. Есть и другие планеты во Вселенной, но Земля имеет одно важное отличие – здесь есть жизнь, жизнь во всем разнообразии…
Голос за кадром продолжает вещать – глубокий и всезнающий. Самое смешное, что этот тип за кадром был уверен, что участвует в съемках фантастического фильма. И режиссер тоже. Режиссером был какой-то модный молодой американец, который в основном снимал рекламные ролики. Ему и всей этой кинокомпании заплатили хорошие деньги и попросили сделать фильм, не отступая ни на букву от сценария. Они все сделали и даже никаких вопросов не задавали – что будет дальше с этим фильмом? почему все копии вместе с негативом забрали и увезли в Европу? Я думаю, что им было наплевать. Срубили хорошие бабки за простую работенку и забыли об этом. Принялись снимать боевики про то, как прилетают инопланетяне и разносят в щепки Белый дом. Как будто инопланетянам делать больше нечего, как гоняться за американским президентом! Если вам приспичит уничтожить муравейник, вы что, будете искать там главного муравья? Нет, вы просто обольете муравейник бензином и чиркнете спичкой – геноцид так геноцид, без половых, расовых и социальных различий. Между прочим, слово «геноцид» здесь употреблено не потому, что я демонстрирую незаконченное высшее образование. Сейчас это популярное слово. Буквально вертится на языке.
Что у нас на экране? Достижения человеческой
– Человек по праву чувствует себя хозяином Земли, – пафосно говорит голос за кадром.
Я улыбаюсь. Это один из моих любимых моментов в фильме. Когда я смотрела его впервые, то в этом месте у меня просто челюсть отвисла – при том, что я-то примерно представляла, что мне покажут.
– Человек по праву чувствует себя хозяином Земли, – повторяет голос за кадром. Поскольку я смотрю фильм не впервые, то могу заметить, что сейчас этот голос звучит не так торжественно. Там появилась малозаметная ирония…
– Но…
В секунду планета снова сжимается до размеров точки в середине экрана. Мы приближаемся к ней, но уже не так быстро.
– Но так думают не только люди.
Бам. Весь экран занимает широкое волосатое лицо с серой пористой кожей. Когда я говорю «волосатое» – я имею в виду не только усы и бороду.
– Гномы, подземные стражи, как они себя именуют, тоже считают себя хозяевами Земли.
Бам. Бледно-зеленое, почти прозрачное лицо с глазами навыкате холодно смотрит с экрана.
– Водяные считают, что Земля принадлежит им.
Бам. Это уже даже не лицо, это мохнатая морда свпечатляющими клыками, которые не помещаются в пасти.
– Оборотни, или двуликие, верят, что они избраны богами владеть Землей.
Бам. Узкое бледное лицо с красными зрачками.
– Вампиры, или дети ночи, знают, что Земля должна принадлежать только им.
Камера отъезжает назад, теперь видно не только лицо вампира, но и всю его тонкую, чуть сутулую фигуру. Камера отъезжает дальше, и теперь видно, что справа от вампира стоит оборотень, слева – человек. Дальше – гном, потом – водяной, потом еще кто-то, кого не удается толком рассмотреть, потому что в студийном павильоне частично гаснет свет и видны лишь силуэты – невероятные, немыслимые, но выстроившиеся бок о бок на фоне белого задника с изображением земного шара.
– Двенадцать, – голос за кадром обретает прежний пафос. – Двенадцать Великих Старых рас живут на Земле, и все они – ее хозяева. Вампиры, водяные, гиганты, гномы, драконы, люди, оборотни…
Нарисованная Земля на студийном заднике становится компьютерной моделью планеты, а затем превращается просто в круг, белый круг на черном фоне. Внутри этого круга медленно проявляется схематичный рисунок – дерево с шестью ветвями с каждой стороны. Эмблема Большого Совета.
Ба-бам! Это музыка Рихарда Штрауса забивает последний гвоздь в крышку гроба. Внутри – ваши прежние знания об окружающем мире.
На минуточку, чтоб вы знали, – моя знакомая Лиза не относится ни к одной из двенадцати Великих Старых рас. Она сама по себе. Так что правильно говорят, что кино и реальная жизнь – это разные вещи. На самом деле Двенадцать Великих Старых рас – это еще не всё. Всё – гораздо сложнее.
Но это так, к слову.