Демоны вне расписания
Шрифт:
– «Три сестры»?
– Да. Дениса Андерсона там, конечно же, не было. Сам ресторан пуст, закрыт на зиму. Говорят, хозяйка уехала оттуда осенью, обещала вернуться к лету. Сейчас пытаемся узнать, куда она уехала… Ну и вообще собираем информацию об этом месте.
– Кхм, – осторожно сказала Настя.
– Да?
– Я не хочу такое говорить… Я даже думать про такое не хочу, но…
– Останков тоже не обнаружено.
– Там, по-моему, был подвал…
– И не только, – кивнул Смайли. – Это вообще занятное место. Там сейчас работают наши люди, и если обнаружится что-то интересное, мне позвонят. А пока давай-ка
Он вытащил из внутреннего кармана цифровой диктофон и положил его на столик рядом с клубникой.
– Второе апреля, – сказал Смайли. – Восемнадцать часов сорок три минуты. Гостиница «Глория». Роберт Д. Смайли говорит с Настей о деле Дениса Андерсона. Настя…
– Да, я готова. – Она приняла удобную позу и на всякий случай улыбнулась.
– Настя, давай начнем с начала.
– Хорошо. Мы познакомились с Денисом в книжном магазине «Глобус», это было в мае…
– Нет, Настя. Я имею в виду – с самого начала.
– То есть?
– Когда и где ты родилась, кто твои родители, где ты учишься, кто твои друзья… – бесстрастной скороговоркой перечислял Смайли. – Зачем ты поехала в тот книжный магазин, бывала ли там раньше… Слышала ты раньше о существовании герцогства Лионейского, если слышала, то что это была за информация, откуда… Что ты так на меня смотришь? Вот это и есть начало, вот это и есть настоящая работа.
– Ничего себе, – только и могла ответить Настя. – А какое значение имеет, где я родилась и кто мои друзья, если Денис…
– Настя, – оборвал ее Смайли. – Я скажу тебе две вещи. Первая: я не верю в случайности вообще и в частности, я не верю, что простая русская девушка может познакомиться на улице с наследным принцем важнейшего государства в мире. Второе: у тебя могло сложиться насчет меня обманчивое впечатление, что я добрый маленький гномик, защитник обиженных и оскорбленных. Это не так. То есть я бываю маленьким добрым гномиком, но только две недели, во время моего отпуска. Остальные пятьдесят недель в году я исполняю обязанности сторожевого пса Большого Совета. Сторожевой пес, понимаешь? Зубы, хватка, злость, дурной характер. Это я. Поэтому хорошенько подумай, прежде чем мне врать…
– Я не собираюсь врать, – сердито ответила Настя, которую больше всего задела фраза насчет «простой русской девушки». – Насчет зубов и характера – это пусть ваша жена беспокоится, я на такие штуки уже не реагирую, насмотрелась и зубов, и всего остального. Одно непонятно – я считала, что важнейшее государство в мире – это США…
– Сильнейшее и важнейшее – это не одно и то же, – сказал Смайли. – Лионейский король – должность посерьезнее, чем Генеральный секретарь ООН.
– Да неужели?
– Спроси Генерального секретаря.
– Как только мы с ним снова пойдем пить пиво… Так что, начинать прямо с рождения?
– С родителей.
– Ох, – вздохнула Настя и с сожалением посмотрела на вазочку с клубникой. Аппетит пропал напрочь.
– Рассказывай, рассказывай, – подбодрил её Смайли и придвинул вазочку к себе.
6
Покончив и с пирожным, и с многозначительным разговором, они вышли наружу; Денис сообщил, что у него есть неотложные дела, но вечером он постарается заехать к Насте в общежитие. Она не возражала; за сегодняшний день случилось так много всего,
– Да? Ты что-то хочешь мне сказать?
– Я хочу сказать…
Он лишь чуть пошевелил пальцами, и ее тело, как будто поймав невидимую волну, подалось вперед.
– …что ты очень нужна мне.
Его поцелуй не был легким чмоком, он был долгим и в некотором смысле тяжелым, то есть таким поцелуем, от которого не отмахнешься, который является не просто касанием губ и языков, но неким знаком, ритуалом приобщения… Настя поначалу приняла этот поцелуй сдержанно, чуть приоткрыв губы и не касаясь Дениса руками, но затем ее словно затянуло в водоворот, и она неосознанно отработала весь набор кинематографических штампов для таких ситуаций – закрыла глаза, промычала что-то невнятное, но очень страстное, вцепилась Денису в шею и притянула его еще ближе к себе, хотя ближе уже было некуда…
Потом у нее закружилась голова – не притворно, а на полном серьезе; Настя изо всех сил держалась за Дениса, чтобы не упасть, а тот, наверное, воспринял это как порыв неудержимой страсти.
Именно так все это и было, и вряд ли кто-то смог бы упрекнуть Настю, что в данных обстоятельствах она допустила маленькую ошибку: она воспринимала происходящее как продолжение их начавшегося в мае романа. Между тем ей, возможно, стоило воспринимать случившийся с Денисом чувственный порыв как продолжение событий сегодняшнего дня. Тогда фраза «Ты очень нужна мне» принимала совсем иной смысл, и если хорошенько задуматься об этом, то получается, что Денис Андерсон не так уж и лукавил с Настей, не так уж и скрытничал.
Но чтобы рассуждать подобным образом, нужна была холодная голова, освобожденная от эмоций и отсоединенная от сердца; скорее уже не голова, а этакий биокалькулятор. Настя в эти мгновения была кем угодно, но не таким биокалькулятором; она состояла из губ, рук, ушей, глаз, прерывистого дыхания, но никаких чертовых калькуляторов там и рядом не стояло. И, наверное, это было естественно.
– «Я хочу сказать, что ты очень мне нужна», – с сомнением в голосе повторила Монахова. – Хм. Не могу сказать, что меня это сильно впечатляет…
– Тебя бы впечатлило, наверное, только бриллиантовое колье.
– Нет, начинать можно и не с этого. Для начала сошло бы и колечко с бриллиантом. По-моему, так, сказала Монахова и стряхнула пепел в раскрытое окно. – А слова… Это просто слова. Типа я не женат. Это тоже слова. А потом выясняется, что у него и жена, и трое детей… А главное, что за жену он держится, как за спасательный круг. Скотина. И ведь какие были честные глаза, когда он мне эти байки рассказывал!
Монахова нервно постучала кончиком сигареты по подоконнику, не рассчитала сил, и сигарета переломилась.