День Астарты
Шрифт:
В этот момент две обнаженные фигуры на тримаране (обе почти одинакового роста и почти одинакового светло-шоколадного цвета, но одна — мужская, а другая — женская) синхронно подняли сложенные рупорами руки и над морем раскатисто прозвучало:
— Док Рау!
— Как на счет абсента!?
— Мы угощаем!
— И подругу тоже!
— Друзья? — спросила Люси.
Тахуна кивнул и пространно пояснил:
— Если хочешь найти ребят, с которыми не соскучишься, то лети на атолл Рангироа в Отеваро, что на юго-востоке, и спроси, где живут Атли Бо и Олан Синчер. Городок маленький, там все всех знают. Или, если
Атли внешне обычный парень, полу-ирландец, полу-утафоа. Рыжий, зеленоглазый, курносый, квадратненький. А вот Олан — это да! Папа у нее был афро, но он куда-то испарился. Бывает. А мама — монголка. Реально, из Монголии. Если на Олан и Атли смотреть сзади, то они почти одинаковые: Олан такая же квадратненькая. Спереди, понятно, разница. Сиськи у Олан не впечатляющие. Так, одно название. Зато бедра и плечи — монументальные. Казалось бы, должно получаться нескладно — но ни фига подобного! Красиво получается. Не по-книжному, а по-дикому, по-неандертальски. Наверное, из-за этого неандертальского дизайна, ее фишка — доисторическая бионика. Оказывается, бионике мало современных животных, с которых можно что-то слизать, и она переключилась на вымерших. Там за миллиард лет накопилось столько инженерных решений, что закачаешься… Короче, мы выпили по микро-дозе абсента (я — совсем капельку), и док Рау поплыл назад на «Лексингтон» (у него какие-то там научно-колдовские дела), а меня оставил у этих ребят, как колдунью, тахунахине. Я даже возразить не успела. И получилось, что отказываться неудобно. Вот, я влипла…
Олан решительно объявила:
— Сейчас запалим спиртовку и будем жарить сосиски по рецепту Чингисхана.
— При Чингисхане были спиртовки и сосиски? — спросила Люси.
— Не было. Рецепт он придумал впрок. На всякий случай.
— А-а…
— Креативный дядька, — добавил Атли, — Кстати, маму Чингисхана тоже звали Олан.
— Меня тоже, а не ее тоже, — поправила Олан, — Я все-таки позже родилась.
— …А сосиски, это тотемное блюдо дирижаблистов, — продолжал Атли. (Он уже успел заскочить в рубку тримарана, и вернуться с гирляндой сосисок, висящей на шее, как ожерелье), — …Первыми дирижаблями были духи съеденных сосисок. Люси, как ты думаешь, возможна такая реинкарнация, или это просто красивая легенда?
— Возможна, если сосиски были куриные, — авторитетно ответила Люси, входя в роль тахунахине, — Курица избыла в колесе сансары дурную карму нелетающей птицы и вернулась в небо, как и положено по ее дхарме.
Олан остановилась со спиртовкой в руках, слегка приоткрыв рот от удивления.
— Круто! Атли, ты запомнил?
— Я записал, — ответил он, чирикая стилосом по экранчику коммуникатора.
— … Интересно, — продолжала Олан, — … что она скажет про нашего птеродактиля?
— Птеродактиля? — переспросила Люси.
— Сейчас, — сказал Атли и, перебросив гирлянду сосисок на шею Олан, исчез в рубке.
Через
— Ты какой режим поставил? — поинтересовалась Олан.
— Двойная косая восьмерка на полмили.
— Нормально. Как раз, чтобы все посмотреть.
Пластиковый птеродактиль, тем временам, удалялся с приличной скоростью, набирая высоту на длинном вираже, бывшем, как скоро выяснилось, элементом программного трека. Игрушка имитировала поведение какой-нибудь птицы-рыболова: проходила на высоте в сотню метров, как будто высматривала добычу, потом падала в пике и, почти коснувшись воды, снова взлетала вверх, чтобы зайти на следующий вираж. Когда это происходило на расстоянии больше сотни метров, могло показаться, что птеродактиль живой и действительно охотится. На малой дистанции, было видно, что его движения гораздо примитивнее, чем у птицы, и не такие плавные, но, вдруг птеродактилю так и положено? Он все-таки динозавр, существо доисторическое и не вполне изученное…
Когда игрушка вернулась и села на ют тримарана, будто нацелившись позавтракать сосисками, неосмотрительно разложенными на бумажном блюдце, Люси получила возможность рассмотреть устройство этой летающей штуки. Глубокий примитивизм! Крылья — гибкая тонкая пластина в форме сильно вытянутого ромба с заглаженными углами. Тело (оно же — киль) — просто узкий контейнер. Маленькая голова — дешевый «dragon-face», как для простейших радиоуправляемых авиа-моделей. Единственное необычное — это полупрозрачные ленты, приклеенные к крыльям и килю. Все вместе (оценила Люси) весило примерно как хорошо откормленная курица.
— Я не врубилась, на каком движке оно летает.
— Синтактин, — Атли, щелкнул ногтем по одной из лент, — искусственная мышца, как в мини-лебедке. 7 фунтов за десяток метровых полос в любой хоз-лавке. Их склеивают пакетом, в несколько десятков, чтобы было достаточное усилие, а тут много не надо.
— Это я затупила, — призналась Люси, — а какая тут батарея?
— Два аккумулятора для woki-toki. Этот птеродактиль потребляет не больше 20 ватт.
— Классно! А сколько денег?
— 32 фунта с мелочью, не считая работы. Это если все покупать по розничным ценам.
— Обалдеть, как гуманно. А это, чисто, игрушка, или для дела?
— Тут надо раскручивать тему с самого начала, — вмешалась Олан, поворачивая над спиртовкой проволочную рамку с насаженными сосисками.
Атли кивнул, закурил сигарету и объявил.
— Все началось на атолле Тероа, где Олан, после 4 лет знакомства, призналась, мне в любви, которую до того тщательно скрывала…
— Чего ты гонишь! — возмутилась она, — Все началось с этой сраной будки на сваях!
— Ладно, — сказал он, — Все началось с доставки микро-АЭС. Ребята на Тероа подняли хорошие деньги на эректусовой моде, и вложились в фабрику флаек. Соответственно, купили энергоблок на 10 мегаватт. Микро-то она микро, но весит больше двух тонн, а установить ее надо точно на опоры, и сначала посмотреть, как это все выглядит…
— Короче, обычно мы грузим дистанционно, а тут полетели на место, — перебила Олан.