День не задался
Шрифт:
— И нам помогли очень. Для АДД эта задача была бы не по силам. Мы работаем по площадям, с горизонтального полета. Или по площадным объектам. "Ночники" Титова обеспечили подсветку целей, остановили их движение, дали возможность нанести точные удары, — вступил в разговор Голованов. — Так что, гибель большого количества летчиков и самолетов, в некотором смысле слова, оправдана, товарищ Сталин и товарищ генерал-лейтенант.
— В целом, это большой успех нашей авиации: за первые 5 дней боев мы захватили господство в воздухе, — решил напомнить о себе Новиков.
Сталин внимательно слушал наши "дебаты", затем встал и все замолчали. Немного походив по кабинету, он решительно повернулся к нам и сказал:
—
— Несомненно, товарищ Сталин. Показатели истребительной авиации 17 армии в настоящее время самые высокие в ВВС. Несмотря на то, что это были не самые лучшие полки и дивизии.
— Что касается АДД, то нам несколько преждевременно переходить на эту схему, в основном, из-за хронической нехватки самолетов в полках. Однако, элементы схемы мы уже начали использовать при подготовке новой техники. Только за единицу мы принимаем не полк, а эскадрилью, — ответил маршал Голованов.
— Товарищ Титов, что вы можете сказать по качеству новой техники, поступившей в вашу армию в последнее время?
— По истребителям Ла-5: стали легче, меньше отказов на 56 %. По И-185 – есть хронический недостаток: быстрый износ внешней шестерни редуктора, но наши инженеры нашли выход из положения – замена масла МС20 на американское SHELL90. Однако в зимний период с ним могут быть сложности. По Як-7б – положение не изменилось: самый большой процент аварий. По "Кобре": серия "Q" склонна к плоскому штопору из-за задней центровки. Были аварии.
— А почему по Якам ничего не изменилось? Мы же ввели военную приемку везде? — спросил Новиков.
— Не знаю, товарищ маршал. Могу сказать только одно: аварии случаются, в основном, в процессе эксплуатации, не на приемке самолетов. Скорее всего, технологический или конструкционный брак планера. Или быстрое гниение из-за некачественной окраски. Но, в целом положение довольно резко улучшилось.
— Ну что ж, товарищи! На этом все! Все свободны.
Мы попрощались с товарищем Сталиным, и вышли из кабинета. Каждый остался при своем мнении. Но в октябре в армию стали поступать Ил-2 с удлиненными патрубками. Мы перевооружили по одному полку в каждой дивизии ночных бомбардировщиков, во всех гвардейских ночных корпусах. Больше и не требовалось. Далеко не все летчики могли свободно пересесть с У-2 на Ил-2, многие и не хотели такой пересадки. Одно дело водить ночью "кукурузник": все тихонечно, на планировании; другое дело полностью закрытая кабина штурмовика, далеко разносящийся ночью рев мотора, зенитки и близкая земля. Мы хоть и снабжали ночные самолеты автоматом вывода с Пе-2, но все равно, ночная штурмовка по нервам ездит, как на танке! Пробовали применять приборы ночного видения, сделанные для танкистов. Но, пока без большого успеха. Чуть ли не сложнее стало ориентироваться. ЛОМО обещает к концу года дать ночной прицел. Там и посмотрим! В любом случае, появление ночного штурмовика дает нам больше возможностей в боевой работе. Немецкие пленные отмечают, что ночь стала не менее опасна, чем день. У них появилась воздухобоязнь, как у наших в 41-м. 15 октября был освобожден Киев: мать городов русских. В этот день командующие 6-ти воздушных армий получили новые звания "генерал-полковник". С некоторым удивлением, обнаружил в приказе и свою фамилию. Я думал, что Сталин обиделся на меня, за то, что я полез в спор с Новиковым.
Почти сразу после возвращения из Москвы, в штаб армии прилетели инженеры из Перми, разбираться с редуктором М-71ФН. Мы показали им "приспособление": забитое деревянным чопом отверстие в блоке цилиндров и просверленную горловину с винтовой пробкой от двигателя "Мессершмитта". В этом
Генерал-лейтенант Лавочкин прилетел сам, внимательнейшим образом ознакомился с документацией по всем авариям и катастрофам с его машинами. Поинтересовался, почему ни одной его машины мы не используем в ночных полках. Мы показали ему кабину "кобры" и ночного И-185, показали изменения, внесенные Янгелем по нашей просьбе, но, заметили ему, что у "Ла" хуже с маневренностью, поэтому простым добавлением необходимых приборов не отделаться.
— Я спрашиваю об этом не для Ла-5: у него планер ЛаГГ-3. Я заканчиваю работу над цельнометаллическим истребителем Ла-7. Судя по работе вашего полка и вашей армии, истребитель должен быть всепогодным, и позволять летать ночью.
— Тогда, товарищ генерал, вам надо озаботиться и вот таким вот тренажером, — я повел его в "летно-тактический класс": большую палатку, где стоял один из наших тренажеров для слепого полета.
— Откуда такое чудо?
— Инженер 14-го гиап Герасимов сделал по моей просьбе, еще год назад. Сейчас в армии таких пять, а требуется иметь их в каждом полку.
— А где делали?
— В Ленинграде, на физприборе. Но, он не без недостатков. Требуется хорошая конструкторская доработка.
— Сделаем!
Лавочкин залез в тренажер, при включенном свете даже удержал горизонт, но, стоило закрыть кабину, как он потерял ориентировку и беспорядочно закувыркался. Пришлось остановить принудительно.
— Ну и "карусель"! Никогда не думал, что это так сложно!
— Здесь летчик нарабатывает необходимые навыки. Но, в полете еще сложнее. Здесь невозможно создать ускорения и реальные перегрузки. А это влияет на вестибуляр. Но, научившись здесь, гораздо легче научиться в воздухе. И аварийных случаев становиться ощутимо меньше.
А из бюро Яковлева так никто и не приехал! Всесильного замнаркома мнение летчиков о его самолетах не интересовало. "Летчики предпочитают "Яки"!" Других легких истребителей у нас не было, и для непосредственного сопровождения Ил-2, в основном, использовали их. В боях на малой высоте "Яки" имели преимущество, даже над "Мессершмиттом" последних моделей, у которых они выигрывали по весу и удельной мощности. Но, какой ценой это достигалось: живучесть "Яка" была нулевой!
А вот Ильюшин, заинтересовавшись тем, что ему из полков пришли указания на переделку машины, тоже прилетел сам, вместе с ним, на новом одноместном штурмовике Ил-1, прилетел Владимир Коккинаки. Так сказать, показать "задел". В Киеве, на аэродроме "Южный", нам показали его в "работе". По сути, это бронированный пикирующий бомбардировщик-штурмовик: может нести тонну бомб, как Пе-2 с перегрузом, есть тормозные решетки, угол пикирования 60 градусов. Хорошая механизация крыла. Вот только попробовать нам его не дали! Но все наши замечания по Ил-2 были скрупулезно записаны. Все-таки, внимание! И передача опыта.
На этом моя служба в 17 Воздушной Армии неожиданно закончилась: пришел приказ прибыть в Управление кадрами ВВС. Приказ был какой-то странный: должность моя оставалась вакантной, но дела требовалось передать Командующему армией. Еще один приказ пришел на передачу 14 гиап в распоряжение ВВС КБФ. Сдал дела. Владимир Александрович подписал акт передачи, и сказал:
— Ничего не понимаю! Только сработались, и на тебе! Что-то странное творится. Ты в Москве никому на хвост не наступал?