День пистолетов
Шрифт:
Я вопросительно посмотрел на Гофту. Он кивнул и сказал:
— Я ничего не имею против проверок, мистер Мэн. Такие вещи иногда просто необходимы.
Я постарался прикинуться наивным, насколько это было возможно.
— Тогда почему же вы привели его с собой, мистер Мидрес?
— Это он скажет вам сам.
Гофта кивнул и сложил руки на столе.
— Бывают ситуации, мистер Мэн, когда приходится рисковать и выкладывать свои карты на стол.
— Я знаю это.
— Ну и прекрасно! Вот уже девять месяцев я работаю в Вашингтоне на «Сковородку»...
Это
— Докажите.
Гофта скрестил большой и указательный пальцы правой руки, Это был самый первый опознавательный знак.
— А если руки у вас заняты? — спросил я.
Он трижды потер подбородком левое плечо.
— Похоже, вы прекрасно знаете о нашей организации, — заметил он.
— В пределах необходимого, — ответил я, — Итак, мы квиты.
— Да, А теперь перейдем к делу. Как много вам известно об утечке информации из ООН?
— Известно только, что она есть, и довольно значительная. Детали мне не известны, но и той ничтожной доли достаточно, чтобы понять, что равновесие между Востоком и Западом может в любой момент нарушиться, и не в нашу пользу, если эта брешь срочно не будет залатана.
— Гм-м.
— И я знаю, где эта дыра. Гофта ждал, прищурившись. Я покачал головой.
— Боюсь, что вы хотите лишить меня удовольствия лично заштопать эту дыру. Я вас правильно понял? Он только развел руками.
— Вы находитесь в очень опасном положении, мистер Мэн. Неужели вы не понимаете, что может произойти?
— Напротив, прекрасно понимаю, Но теперь расскажите мне, что вам стало известно.
— Американская и английская службы безопасности вместе работают над тем, чтобы найти это слабое место в ООН. Утечка информации происходит в одной из двух комиссий.
— А точнее? — спросил я.
— Точнее сказать не могу. Информация может исходить только из посольства, из комиссий при ООН или из самого правительства. Так или иначе, но противник всегда бывает в курсе наших планов в отношении международных вопросов и иногда ухитряется расстроить их. Не будет преувеличением сказать, что при таком положении дел мы можем проиграть холодную войну, — Дело зашло так далеко?
— Да, Через пару дней в Совете безопасности будет слушаться дело, и если русские заранее узнают о наших планах, то мы в глазах всего мира потеряем свое лицо. Они могут сманеврировать так, что нам придется срочно пересмотреть свою политику. Поэтому, мистер Мэн, если вы что-либо знаете, то самое время рассказать об этом.
— Нет.
— Нельзя судьбу многих людей ставить в зависимость от желания одного человека.
— И все же нет!
Он резко вскинулся на меня, казалось, смирившись с моим «нет».
— Вы сказали мистеру Мидресу, что интересуетесь Эдит Кейн?
— А вы нет? — удивился я. Он улыбнулся.
— Ею все интересуются. — Гораздо больше людей, чем вы думаете.
— Значит, вы ее подозреваете, — констатировал он.
— Уважаемый мистер, — сказал я спокойно , — Я никого не подозреваю. Я точно знаю!
— Тогда вы сами опасны.
— Мидрес, — начал я.
— Да, мистер Мэн?
— Неужели моя репутация так плоха, что я должен терпеть подобные выходки?
Я встал и взял свою шляпу.
— Иногда приходится закрывать на это глаза, сэр, — сказал Мидрес.
— Но не в этом случае, — заметил я сухо. Казалось, он глядел сквозь меня.
— Да, не в этом случае, — еле слышно повторил он.
Глава 7
Подъезжая к отелю, я заметил за собой слежку. «Хвост» держался позади меня на расстоянии квартала и не спешил нагнать, из чего я сделал вывод, что сейчас меня будут передавать по цепочке агентов. Все свидетельствовало о том, что на этот раз они будут действовать осторожно.
Я вошел в телефонную будку, быстро набрал номер Туми в Честер-отеле и коротко сообщил ему о слежке. Разговор наш продолжался не более тридцати секунд, и после этого я вошел в отель.
«Хвост» проводил меня до входа, а в вестибюле слежку за мной принял второй агент. Но и он не стал подниматься за мной наверх, а передал третьему агенту. Я увидел его через несколько минут в коридоре через замочную скважину своей двери. Теперь серьезного поворота событий можно было ожидать с минуты на минуту.
Но на этот раз я не собирался висеть за окном. Свой номер я выбрал обдуманно. Примерно в метре под моим окном, вокруг всего здания, проходил узкий карниз. Я выбрался на него и, распластавшись по стене, перебрался в соседний номер, который был снят мною заранее на вымышленную фамилию. Пробравшись в номер, я осторожно открыл дверь и бесшумно вышел в коридор. Перед дверью соседнего, моего номера, на корточках сидел человек и возился с замком.
— Привет, парень! — сказал я, вытаскивая свой кольт-45, Как распрямившаяся пружина, он метнулся в сторону и распластался на полу. Грохот выстрела моего пистолета эхом прокатился по коридору. Пуля с визгом срикошетила от пола и выбила кусок штукатурки в потолке в дальнем конце коридора. Я промахнулся третий раз в жизни, и поэтому настала моя очередь рухнуть на пол, чтобы спасти свою собственную жизнь.
Вражеская пуля с визгом вонзилась в стену над моей головой. Второй выстрел — и на пол посыпались осколки лампы под потолком. Каким-то чудом я успел увидеть мелькнувшую впереди тень и откатился к стене. Пуля врага высекла искры из каменного пола и с визгом ушла в потолок. Вытянув вперед руку, я выстрелил вдоль коридора, трижды посылая пули веером в том направлении, где находился мой противник.
На три секунды коридор превратился в полутемный грохочущий ад, наполненный дымом и смертью. Когда наступила тишина и гул в ушах прошел, я увидел, что поле битвы опустело, если не считать меня, лежащего на полу, и стоящего в конце коридора Туми с дымящимся пистолетом в руке Я встал на ноги. У двери моего номера лежал какой-то черный предмет. Я подошел и, нагнувшись, внимательно осмотрел его. Это был автоматический пистолет системы Токарева с пятнами крови на рукоятке и стволе.