День Шакала
Шрифт:
Моллинсон провел у Диксона двадцать минут и испортил тому предстоящий ленч. Передал ему последний экземпляр служебной записки комиссару. Уходя, уже взявшись за ручку двери, он повернулся к начальнику Особого отделения.
— Извини, Алек, но это действительно по твоему ведомству. Лично я думаю, что птиц такого полета в нашей стране нет. Так что, возможно, следует просто просмотреть архивы и отправить Лебелю телекс, что мы ничем не можем ему помочь. Откровенно говоря, положение у него незавидное.
Заместитель комиссара Диксон, которому, среди
Еще сложнее, думал он, уберечь главу государства от покушений организации бывших военных, но французским силам безопасности удалось раздавить ОАС. Как профессионал, Диксон восхищался их победой. Но наемный убийца — совсем другое дело. К счастью, таких специалистов — единицы, и он в общем-то не сомневался, что среди лиц, взятых на заметку Особым отделением, нет англичанина, отвечающего параметрам, указанным Лебелем.
После ухода Моллинсона Диксон прочитал копию служебной записки комиссару. Вызвал своего ЛП.
— Пожалуйста, передайте детективу-суперинтенданту Томасу, что я хотел бы увидеть его у себя… — он взглянул на часы, прикидывая, сколько продлится значительно укороченный ленч, — ровно в два.
Самолет, на котором летел Шакал, приземлился в Национальном аэропорту Брюсселя в самом начале первого. Три чемодана он оставил в автоматической камере хранения главного здания аэропорта, взяв с собой лишь саквояж с личными вещами, пакетом гипса, пачками ваты и бинтами. Такси доставило его на вокзал, и он сразу прошел в камеру хранения.
Фибровый чемодан дожидался на той самой полке, куда служитель поставил его неделю назад. Шакал отдал квитанцию, получив взамен чемодан.
Неподалеку от железнодорожного вокзала он нашел маленький и порядком запущенный отель, из тех, что можно отыскать в окрестностях вокзалов любой страны мира, где не задают гостям вопросов и верят любой лжи.
Шакал снял номер на ночь, заплатив бельгийскими франками, которые поменял в аэропорту. Чемодан он захватил с собой. Заперев дверь на ключ, налил в раковину холодной воды, достал пакет гипса, бинты и принялся за работу.
После того, как он закончил, ему пришлось подождать, пока высохнет гипсовая повязка. Это время Шакал сидел, положив «сломанную» ногу на стул, курил и разглядывал крыши соседних домов. Иногда он надавливал на гипс большим пальцем, каждый раз приходя к выводу, что надо еще немного подождать.
Фибровый чемодан, в котором хранилось ружье, опустел. Остатки бинтов и несколько унций гипса Шакал убрал в саквояж, на случай ремонта гипсовой повязки. Когда она окончательно затвердела, он сунул чемодан под кровать, убедился, что не оставил в номере ничего лишнего, выбросил окурки в окно и захромал к двери.
Спустившись по лестнице, он с облегчением отметил, что портье сидит в комнатке. Так как подошло время ленча, Шакал решил, что тот перекусывает. Впрочем, открытая дверь позволяла портье видеть всех, кто проходил мимо конторки.
Бросив взгляд на входную дверь и убедившись, что никто не собирается войти в отель, Шакал прижал саквояж к груди и, согнувшись в три погибели, пересек фойе. Из-за летней жары входную дверь держали открытой и, переступив порог, он смог выпрямиться, находясь вне поля зрения портье.
Хромая, он сошел по ступенькам на тротуар и добрел до угла, где поймал такси, доставившее его обратно в аэропорт. Там он обратился к девушке за стойкой итальянской авиакомпании «Алиталия». Девушка мило улыбнулась, взяв его паспорт:
— Чем я могу вам помочь?
— Полагаю, у вас есть билет до Милана, заказанный два дня назад на фамилию Даггэн.
Девушка проверила список заказов на дневной рейс до Милана. До отлета оставалось полтора часа.
— Да, есть, — она просияла. — Мистер Даггэн. Билет заказан, но не оплачен. Вы хотите заплатить за него?
Шакал заплатил наличными, получил билет. Девушка напомнила ему, что посадку объявят за полчаса до вылета. С помощью участливого носильщика, который сочувственно покачал головой, увидев его загипсованную ногу, Шакал извлек чемоданы из автоматической камеры хранения и перенес их к стойке «Алиталии», прошел таможенный досмотр, ограничившийся проверкой паспорта, и за оставшееся время успел поесть в ресторане, примыкавшем к залу ожидания.
Экипаж отнесся к Шакалу с предельной заботой. Ему помогли залезть в автобус, доставивший пассажиров к самолету, подняться по трапу. Миловидная итальянская стюардесса широко улыбнулась ему. Она проследила, чтобы он сел в одно из «купе» в центральном салоне, где кресла стояли лицом друг к другу. Тут больше места для ног, пояснила она.
И остальные пассажиры старались не задевать загипсованную ногу, занимая свои места. А Шакал бодро улыбался полулежа в кресле.
В 4.15 самолет оторвался от земли и, набирая высоту, взял курс на юг, на Милан.
Суперинтендант Брин Томас вышел из кабинета заместителя комиссара около трех часов дня, чувствуя себя глубоко несчастным. Затянувшаяся простуда, да и новое, только что полученное задание окончательно испортили ему настроение.
Понедельник не зря называют тяжелым днем. Сначала он узнал, что его агент потерял из виду советского представителя на проходящей в Лондоне конференции, за которым должен был следить. Потом получил служебную записку от отдела MI-5 с вежливой просьбой держаться подальше от советской делегации, так как с точки зрения MI-5 именно они должны вести наблюдение за русскими.