День святого Нормана Грея(из сборника"Слепая мишень")

Норк Алекс

Теперь Кларк заметил спешащего к ним пожилого человека – невысокого роста, но очень крепкого, с седым ежиком волос и гладко выбритым загорелым лицом.

– Здравствуй, Генри! Здравствуй, мой мальчик! Да не лезь ты под ноги, Том!

Пес, впрочем, считал, что именно он здесь основная фигура.

– Здравствуй, дядя Гарри! Ты отлично выглядишь! Еще лучше, чем год назад!

Он и Генри расцеловались, а пес мимоходом обнюхал Кларка.

– Нет, мальчик, старею. Зимой вовсю болели суставы.

– И опять ты ко мне не приехал, сколько

раз я тебе писал! Ну, сделай это хотя бы для Тома, собака ни разу не видела город.

– Не сердись, этой зимой попробую выбраться. – Он протянул руку Кларку: – Здравствуйте, я Шелтон, здешний инспектор заповедника.

– А я Джеффри Кларк, лейтенант полиции.

– Знаю, племянник писал мне о вас. И о том, что вы один из лучших стрелков Америки. Я всегда очень жалею, Генри, что твой дед не дожил до этого времени, когда ты сам так высоко поднялся и у тебя такие замечательные друзья.

Подошедший пилот протянул Шелтону большой полиэтиленовый пакет:

– Вот, журналы и табак, что ты заказывал. Что тебе привезти через неделю?

– Ничего кроме прессы, спасибо.

– Ну тогда я полетел, прощайте. Удачной охоты.

Метрах в ста пятидесяти от них был хорошо виден небольшой охотничий домик, к которому все и направились. А возбужденный пес устремлялся вперед, возвращался, обегая людей и продолжая радоваться, – заодно и Кларку.

Поднимая машину в обратный путь, пилот посмотрел вниз и увидел фигурки людей, дом, к которому они идут, луг и лес с одной стороны от него и длинную уходящую вдаль неровную линию каньонов с другой. Вертолет пролетел над подвесным мостиком, соединяющим в этом месте заповедник с прочим миром, и исчез из виду.

Когда они подошли к домику, Кларк сразу обратил внимание, что он очень не новый, но в хорошем вполне состоянии. Сложен из толстых струганных бревен, стоит на невысоком, сантиметров в сорок цоколе из грубого камня. На лужайке, метрах в двадцати от входной двери, что-то вроде большого ящика для хозяйственных принадлежностей. Шелтон как раз подошел к нему и поднял крышку.

– Здесь керосин, – он указал на две большие оранжевые канистры, – а в этом мешке уголь. Вам вполне хватит для печки и освещения.

– Спасибо, дядя Гарри, что позаботился.

– А как же, – он повернулся к Кларку: – Генри любит пожить здесь по старинке – с печкой и керосиновыми лампами. Однако если вам такое окажется не по вкусу, переселяйтесь ко мне. В моем доме электрогенератор и все удобства, включая ванну.

– Спасибо, мистер Шелтон, но все это мне в городе надоело. Я с удовольствием поживу при керосине, как наши предки лет сто назад.

– Тем более что сейчас тепло и короткие ночи, – радостно поглядывая вокруг, добавил его приятель.

– Да, – согласился Шелтон, – лучшее время года.

Он вынул из кармана ключи и открыл большой навесной замок, продетый в петлю на дверном косяке и закрывавший дверь на широкую железную щеколду. Ее другой конец был продет через кольцо, вбитое

в середину двери. Сброшенная щеколда повисла, чуть раскачиваясь, а замок Шелтон нацепил на, видимо, специально прибитый для этого сбоку гвоздь. Потом он открыл дверь – прочную, как весь дом, – и пригласил всех внутрь:

– Том, нахал, дай же дорогу людям!

Дом состоял всего из двух помещений: небольшой прихожей, в которой располагалась маленькая печка со старой чугунной плитой, кухонной и хозяйственной утварью на нескольких полках, и просторной жилой комнаты, соединенной с прихожей пустым дверным проемом по центру. На противоположной к входной двери стене жилой комнаты Кларк увидел двустворчатое окно. Каждая створка поделена крепкими брусками еще надвое.

– Мало ли какое зверье захочет залезть, – пояснил Шелтон.

Второе такое же окно, с прекрасным видом на луг перед лесом и самим лесом вдали, располагалось на длинной стороне комнаты. В кухне-прихожей окон не было. Вечером все освещалось керосиновыми лампами, развешанными на бронзовых цепочках по углам.

– Им действительно лет сто, – сказал Шелтон. – Зажжем попозже.

А над столом в центре комнаты висела настоящая бронзовая люстра.

Пока Кларк рассматривал ее, Шелтон распахнул оба окна, запертые на толстые металлические шпингалеты, и пригласил его подойти:

– Взгляните на эту северную красоту, как серебрится трава под уходящим солнцем.

Едва заметный ветер гладил луговую зелень, и она в самом деле переливалась серебристыми тонами, которых Кларк никогда не видел в их средних широтах. А дальше, за лугом, начиналась темно-зеленая стена леса.

Шелтон показал на другое, торцевое окно:

– Там, за небольшим холмиком, моя резиденция – около километра отсюда.

Флеминг уже энергично распаковывал рюкзаки.

– Это тебе, дядя Гарри. – Он поставил на стол большой пакет и начал вынимать оттуда роскошные цветные коробки. – Сувениры из большого города.

– О, мальчик мой, спасибо, но зачем покупать такие дорогие штучки! Мне, честное слово, неловко. Видите, мистер Кларк, он всегда привозит подарки для миллионеров. Отойди от стола, Том, это не то место, куда ты можешь совать свой мокрый нос… О! – Шелтон отогнул тонкую узорчатую бумагу, в которую была завернута появившаяся на столе бутылка, – Генри! Да такой ром, наверно, сам президент не может себе позволить! Ей-богу, это чересчур.

– Пей на здоровье, там еще одна такая же.

– Тогда я требую, чтобы мы выпили сейчас же за ваш приезд. А потом я вас приглашаю к себе на ужин.

– Нет, спасибо дядя Гарри, давай перенесем это мероприятие на завтра. А сегодня ты поужинай с нами. У нас куча провианта, кое-что надо сразу съесть, чтобы не испортилось на жаре. Да и не хочется уже больше никуда перемещаться.

– Да, мистер Шелтон, – поддержал Кларк, – мы с утра уже почти пять тысяч миль отмахали.

– Поэтому еще полмили, дядя, нам просто не осилить.