Денис Давыдов
Шрифт:
Представившись Наполеону, Балашов доложил:
– Государь предлагает начать мирные переговоры, но при одном непременном условии: французы немедля должны отступить за наши границы. В противном случае, пока хоть один ваш солдат будет находиться в России, царь не выслушает ни единого слова о мире.
– Неужели вы думаете, что я пришел в Россию только затем, чтобы любоваться на воды Немана?.. – прогневался Бонапарт. – Ваши надежды на крепость солдат своих несостоятельны. До Аустерлица они считали себя непобедимыми. Теперь вовсе не то, что было прежде. Русские трепещут при одном моем имени. Они знают, что
– Смею вас заверить, ваше величество, – возразил Балашов, – войска русские с нетерпением ожидают боя. В особенности теперь, когда наши границы нарушены. Поверьте, война будет ужасна. Трудно представить себе ее последствия, ибо вы станете сражаться не только с войсками, но и со всем народом.
– Любезный генерал, русские никогда не начинали военных действий при столь невыгодных для них обстоятельствах...
– Однако мы не теряем надежды окончить дело с успехом, – смело парировал Балашов.
– Если мне не изменяет память, то вы проиграли сражение вместе с Австриею, – усмехнувшись, продолжал Наполеон. – Теперь же иное дело. Теперь под моим флагом идет вся Европа. На что вы надеетесь?
– Мы соберем силы и сделаем все, что можем, – с твердостью в голосе отвечал Балашов.
– По сему случаю прошу вас, генерал, не отказать мне в любезности отобедать у меня...
За трапезой, как бы между прочим, император поинтересовался:
– Есть ли у вас киргизские полки, генерал?
– Нет, ваше величество, киргизских у нас нет. Но у нас есть один или два полка башкир и татар, которые похожи на киргизов.
– Я слышал об этом. Скажите, генерал, теперь у вас другой губернатор в Москве?
– Да, ваше величество. Маршал граф Гудович попросил отставки по причине своих пожилых лет.
– Не правда ли, император Александр изгоняет всех, кто хорошо расположен к французам?
– Ваше величество, не знаю и потому не беру на себя смелость судить об этом.
– Скажите мне, генерал, это правда, что Штейн[ 4 ] обедал с императором Александром?
4
Штейн – бывший прусский министр, получивший отставку по настоянию Наполеона и приехавший в 1812 году по приглашению Александра I в Россию.
– Ваше величество! Что тут удивительного?! Все знатные особы приглашаются к столу его величества.
– Позвольте, генерал. Но как можно Штейна посадить за один стол с русским императором? Если даже Александр решил выслушать его советы, он не должен был видеть его у себя за столом. Разве можно представить себе, чтобы Штейн был предан ему? Ангел и дьявол не должны быть вместе! Коленкур![ 5 ] Вы ведь бывали в Москве?
– Да, ваше величество.
– Что она собой представляет?
5
Коленкур – французский дипломат, несколько лет служивший посланником и Петербурге.
– Ваше величество! Это скопление больших и прекрасных домов наряду с маленькими лачужками.
– Генерал, много
– Тысяч триста.
– А домов?
– Тысяч десять...
– Сколько церквей, если не секрет?
– Более двухсот сорока...
– Ба! К чему такое множество?
– Дело в том, что русский народ очень набожен...
– Оставьте это кокетство для легковерных девиц и немощных старцев! Какая теперь набожность?
– Извините меня, ваше величество, – возразил Балашов. – Тут я с вами вновь не согласен. Возможно, во Франции, Германии и Италии мало верующих. Зато их много в Испании, а тем паче в России...
Наполеон помрачнел: уж больно не по душе пришлась ему пресловутая Испания! Опустив глаза, он минуту-другую сидел молча.
В конце трапезы Бонапарт задал Балашову весьма коварный вопрос:
– Скажите, генерал, по какой дороге лучше всего пройти к Москве?
– Признаться, ваше величество, вы поставили меня в большое затруднение, – вскинув брови, усмехнулся Балашов. – Вы ведь знаете, что русские, как и французы, говорят: «Все дороги ведут в Рим!». К Москве также множество путей. Скажем, Карл XII шел туда через Полтаву...
При этих словах Наполеон резко поднялся из-за стола и, заложив руки за спину, прошелся по зале. Он испытующе глянул на адъютанта, стоящего у дверей и смиренно ждущего приказаний своего императора.
– Готовы ли лошади для генерала? Если нет, то предоставьте ему моих. Ему надлежит скоро ехать...
В письме на имя Александра Наполеон уведомлял царя, что ныне даже сам Бог не в силах ничего изменить, чтобы не было того, что уже свершилось...
Военные действия для России начались в очень неблагоприятной обстановке. Войска русские были разбросаны на громадном пространстве, изолированы друг от друга и разделены на три армии. Поступило высочайшее предписание отходить от границы, ибо единственное средство к соединению армий наших состояло в неуклонном отступлении арьергардных частей русского войска.
1-й Западной русской армией командовал военный министр Михаил Богданович Барклай-де-Толли. Ее полки численностью 110 – 127 тысяч человек при 558 орудиях растянулось от Балтийского моря до Гродно более чем на 200 километров и должны были прикрывать Смоленское направление.
2-я Западная русская армия, возглавляемая князем Петром Ивановичем Багратионом, стояла у Белостока. Она насчитывала в своих рядах 45 – 48 тысяч воинов при 216 орудиях и охраняла юго-запад страны, общей протяженностью около 100 километров. В ее задачу входило атаковать фланги неприятеля и наносить удары по его тылам.
3-я Западная, так называемая «обсервационная», резервная русская армия под предводительством генерала от инфантерии Александра Петровича Тормасова стояла в окрестностях Луцка на Волыни и защищала Украину и Киев. Под ружьем здесь было 46 тысяч солдат и офицеров при 170 орудиях.
И, наконец, Дунайская армия адмирала П.В. Чичагова состояла из четырех пехотных корпусов и нескольких отрядов. Располагалась она в Молдавии.
Французы почти в два раза превосходили числом русских. Великая армия развернулась на фронте в триста верст, а русская – более чем на шестьсот. Такое расположение давало Бонапарту значительное преимущество.