Департамент налоговой полиции
Шрифт:
Удовлетворившись ответом, генерал подал руку:
– Привет.
Теперь в одиночестве Моржаретов сам попытался расставить знаки препинания в неясно пока начертанном предложении. Его подчиненные по мелочам, в клювиках уже наносили ему достаточно всякой информации. Разрозненная, она мало о чем говорила. Может, на то и рассчитывал «Южный крест» – не до него будет в России? Что вряд ли при сегодняшней нестабильности и достаточном бардаке кто-то начнет анализировать, вязать какие-то узоры, ломать голову над логикой поведения сотен тысяч фирм и искать недостающие звенья в их работе? Он был не
Додумать не успел – в дверном проеме показалось вначале лицо с небольшой, только отращиваемой бородкой, потом вошел коренастый парень.
– Вызывали?
Поняв, что Моржаретов не узнает его, сам же и пояснил свое появление:
– Мне передали, что вы Африкой интересуетесь.
– Фу ты черт. Если бы вошел негр, я бы сообразил быстрее. Извини.
– Извиняю, – скромно разрешил «африканец».
– Ну спасибо, – не остался в долгу полковник. – Слушай, ты обедал? А в Африке что сейчас – день или ночь?
– Что-то ближе к утру, – прикинул посетитель.
По тому, как свободно он держался, чувствовалась выучка «вышки», но в воспоминания об «альма-матер» Моржаретову ударяться времени не было. Предложил лишь:
– Давай попьем хотя бы чайку, и ты расскажешь мне в двух словах об этой своей Африке.
Полковник хотел попросить приготовить чай секретаршу, но потом пригласил парня в гостевую комнатку, потрогал рукой самовар. По ходу познакомился с гостем и даже обрадовался, когда узнал, что капитан пришел в департамент лишь недавно: это оправдывало, почему он, начопер, не знает своих людей.
– С чего начинать? – попросил определить круг интересов начопера капитан.
– Начнем с чая, – подвинул к нему чашку Моржаретов. Однако «африканец» воспринял слова полковника за чистую монету и с готовностью откликнулся:
– Можно и с чая. Самый лучший – кабиндский чай – настой тропических трав. Очень сильно повышает мужскую потенцию.
– Неплохие сведения, – вполне серьезно отозвался полковник. – За что я люблю нашу службу – это за возможность узнать такое, что ни в одном справочнике не отыщешь. Ну, а что еще плохого в Африке?
– Плохого?
Похоже, капитан или совсем не знал, или очень мало представлял манеру общения основного опера ДНП. Сказали про чай – он ответил. Требуется про плохое? Пожалуйста.
– В бытность моей службы там одним из самых кровавых, по идеологии «холодной войны», считался режим Заира во главе с президентом Мобуту Сесе Секо Кулу Нгвенду Ва За Банга.
– Это сколько же нужно времени, чтобы выучить имя самого «кровожадного»?
– А я шел от обратного. По одному из местных диалектов это, по словам африканистов, переводится как «Петушок, не пропускающий мимо ни одной курочки».
– Видать, ежедневно пил кабиндский чай, – продемонстрировал великолепнейшие успехи в познании Африки Моржаретов. – Ну, а мы попьем индийский рязанского развеса. Слушай, а что ты, с таким познанием страны пребывания, делаешь в отделе внешних связей?
– Налаживаю
– Интересно, а кто будет заниматься международным розыском? Как всегда – Пушкин? Индийский слон? – Моржаретов приблизил к глазам коробочку чая с этикеткой. – Или твой Мобуту Сесе Секо Кулу Нгвенду Ва За Банга?
Имя президента он произнес столь четко и без каких-либо искажений, что наконец достал и капитана. Тот даже сел прямее, хоть таким образом выказывая свое уважение профессиональной памяти и хватке Моржаретова.
Но выдержал и свою марку, ответив независимо и конкретно:
– Мы работаем согласно штатному расписанию и должностным обязанностям.
– Штаты – не догма, в этих делах наш Директор гибок, как Майя Плисецкая. Считай, что я ему уже доказал необходимость иметь в оперативном управлении свой заграничный отдел. Пойдешь ко мне работать?
Капитан впервые тронул бородку. Однако спохватился: начопер скорее всего ведет чаевнический треп. И промолчал.
– Ладно, – принял условие не делить раньше времени шкуру неубитого медведя Моржаретов. – А что там на континенте с нефтью?
– Нефть – хорошая. Но практически все скважины работают на Америку. Если по памяти, где-то процентов шестьдесят идет в Штаты.
– Хочешь сказать, голая, не переработанная нефть?
– Зачем им голая нефть? Они у себя «грязные» заводы не строят. Они построили их в том же Тринидаде и Тобаго, например. Перерабатывают нефть там, а себе везут уже чистый продукт.
– Значит, посторонних американцы в Африку не пускают?
– Стараются не пускать. По крайней мере в зоне их влияния чужая капля мазута не капнет.
– А если все-таки пускают? Тогда что: дурь, блажь, новые экономические отношения?
– Политика, – решительно и без тени сомнения отмел все остальное капитан. – Там, где Америка, – только политика. И с дальним прицелом.
– Значит, нужно искать политику? – вернул в нужное для себя русло разговор Моржаретов.
– Ее, – без колебания подтвердил капитан. Для убедительности даже чуть приоткрыл причину своего «африканского» происхождения: – Я ведь тоже ехал туда вроде бы как эксперт по внешнеэкономическим вопросам. А на деле, как всегда, усиливал наше политическое присутствие.
Побоявшись, что эта фраза сейчас, в эпоху всеобщего охаивания прошлых действий советского руководства, может выглядеть как конъюнктура, не забыл добавить:
– В ответ на подобные же действия своих коллег из ЦРУ.
Здесь капитан мог бы и не извиняться – Моржаретов сам занимался подобным, пока не сгорел с Глебычем на Аппенинах. Их сообщение оцоздало тогда на два часа к началу переговоров по стратегическим вооружениям. И никак не повлияло на их результат. А могло…
Поняв, что его миссия окончена, капитан встал, поблагодарил за угощение. «Будет у меня», – все же начал делить шкуру медведя полковник. А вот теперь предстояло думать над африканскими делами. Вновь справки, запросы, анализ… И в самом деле, наверное, интересно узнавать что-то новое для себя, если, конечно, ты турист, а не полковник налоговой полиции.