Der Architekt. Проект Германия
Шрифт:
Поразмыслив, я попросил фельдмаршала Мильха как личного друга отыскать двух надежных офицеров-летчиков, способных выполнить столь деликатную миссию. С летчиками всегда проще — еще со времен Первой мировой пилотская каста обособлена, враги их не воспринимают как обычных пехотинцев или артиллеристов. Я уж не говорю про сотрудников СД, которых русские наверняка расстреляли бы не задумываясь сразу на выходе из самолета.
Эрхард Мильх не подвел — нашел двоих авиаторов, находившихся в отпуске после боев в Африке. С ними Луиза Шпеер отправилась поначалу в Швецию, а оттуда — за едва приподнявшийся занавес из брони и льда.
— Шпеер, вы в курсе, что Уинстон Черчилль сейчас находится в Турции? В Адане, [42]
Гейдрих, потребовавший срочной встречи с канцлером, объявился не один — вместе с руководителем РСХА Отто Олендорфом и бригадефюрером Вальтером Шелленбергом, с позапрошлого лета исполнявшим обязанности главы Управления VI SD-Ausland, то есть внешней разведки. Да что такое опять стряслось?!
42
Подразумевается Аданская конференция 30–31 января 1943 года.
— Я просматривал днем сводку МИД — кажется, британский премьер отправился туда из Касабланки, где встречался с Рузвельтом…
— Черт с ним, с Рузвельтом, — почти грубо ответил рейхсфюрер. — Встреча Черчилля с президентом Мустафой Исметом Иненю — очень плохой сигнал. Хуже некуда. Шелленберг, изложите свои соображения господину канцлеру.
Вальтер Шелленберг происходил из плеяды «молодых да ранних». Всего тридцать три года, плотно работал с Гейдрихом с середины тридцатых, успешная карьера — сам фюрер вручал ему Железный крест первого класса после удачной операции по вскрытию агентурной и диверсионной сети британцев в Голландии. По облику полная противоположность долговязому и широкоплечему рейхсфюреру: роста небольшого, щуплый, темно-русые волосы расчесаны на пробор. О внешности можно сказать одно — дамам нравится.
— Докладывайте, — вздохнул я. Количество плохих новостей в последнее время превосходило все разумные пределы.
— Видите ли, доктор Шпеер, — вкрадчиво начал Шелленберг, — в свете крайне неблагоприятной оперативной обстановки, сложившейся на приазовском участке Восточного фронта, мы возлагали на Турцию значительные надежды. Особенно после отказа болгар предоставить суда для снабжения и эвакуации нашей группировки на Тамани…
Я насупился. Поведение так называемых «союзников» выглядело сущим предательством. Болгарский флот безвылазно сидел на базах в Бургасе и Варне, а румыны после гибели полутора с лишним сотен тысяч человек в сражениях под Сталинградом так и вообще заявили, что понесли неприемлемые потери и им необходимо время для восстановления боеспособности войск. При чем тут флот — непонятно, но кораблей Антонеску тоже не дал.
Выход был: Турция. У нас с Анкарой имелся договор о дружбе и ненападении от июня 1941 года, и хотя Турция формально объявила себя «невоюющей нейтральной страной», прогерманские настроения в армии и среди правых политиков оставались сильны. Президент Иненю придерживался стратегии лавирования, одновременно давая авансы как Оси, так и англо-американцам — Вернер фон дер Шуленбург характеризовал его как человека до крайности осторожного, который сначала семь раз отмерит и будет долго думать перед тем, как отрезать.
Встреча Иненю с Черчиллем означала одно: разворот в сторону Лондона. Да, турки посейчас держали на южных границах СССР четыре армейских корпуса, шестнадцать пехотных и четыре кавалерийские дивизии с одной мотострелковой бригадой и даже были готовы вступить в войну на нашей стороне после окончательного взятия Вермахтом Сталинграда, но капитуляция 6-й армии поставила на этих планах крест.
— Вопрос смещения Исмета Иненю, как политика нерешительного,
43
План «Гертруда» был утвержден перед началом операции «Блау» в мае или июне 1942 года, также являясь планом действий на случай необходимости в военной оккупации Турции. Shramm, Kriegstagebuch des Oberkommando der Wehrmacht, vol. III, pp. 1349–1350.
— Постойте, — я помотал головой. — Вы что, предлагаете устроить переворот в Турции? Давно подготовленный, но не реализованный?
— Именно, — ответил вместо бригадефюрера Гейдрих. — Но только не с целью втягивания турок в войну. Их армия серьезной боевой ценности не представляет. Олендорф? Где подготовленная вами справка по вооруженным силам Турции?
Я представлял, что у потенциальных союзников дела обстоят не самым лучшим образом, но чтобы настолько?.. Переданная Олендорфом бумага окончательно развеяла любые сомнения.
Турецкая армия совершенно не владела современными методами ведения боя и вооружением. Войска обучали по наставлениям времен Великой войны, одновременно с тем не имея горючего в количестве, достаточном для ограниченного парка моторного транспорта — армия почти всецело полагалась на вьючных животных.
Кроме того, недостаточное количество транспортных средств и плохие дороги ограничивали стратегическую мобильность войск; плохо развитая система железных дорог еще в большей степени усугубляла это обстоятельство. Мало крупнокалиберной артиллерии, и в основном она произведена в Первую мировую. Из трехсот самолетов лишь половина современные.
— По-прежнему не понимаю, — сказал я, ознакомившись. — К чему насильственно смещать Иненю, если максимум, на что способна Турция — это сковать части русского Кавказского фронта, в настоящий момент не представляющего для нас никакой угрозы? Я не хочу повторения истории с Италией, когда любое действие войск дуче приходилось поддерживать Вермахту!
— Вот сейчас мы и подошли к ключевому вопросу, — ответил Гейдрих. — Турция располагает неплохим транспортным флотом, пребывающим в бездействии. Это последний шанс для спасения групп армий, застрявших на Таманском полуострове. Францу фон Папену мною и Шуленбургом были даны соответствующие указания: склонить турецкое руководство к сотрудничеству в этом вопросе… Я знаю, они нейтралы. Однако сдать нам корабли в аренду никто не мешает. В конце концов, мы можем обставить всё иначе: подогнать в турецкие порты флотилию «Зибелей» и «конфисковать» суда по негласному соглашению с Анкарой. Со стороны это будет выглядеть очередным вероломством Германии, но турки сохранят лицо перед англичанами и русскими.
— Премьер Шюкрю Сараджоглу настроен резко прогермански, министр иностранных дел Нуман Менеменджи-оглу не столь активно разделяет эти настроения, но договороспособен, — добавил бригадефюрер Шелленберг. — Рандеву Иненю и Черчилля спутало все карты: англичане упорно перетягивают Анкару на свою сторону.
— Так зачем же вы пришли ко мне, рейхсфюрер? — я повернулся к Гейдриху.
— Я прошу разрешения на немедленное проведение операции «Гертруда». Мы не можем выпустить Турцию из своей сферы влияния. Особенно в такой тяжелый момент. План согласован с Генштабом и МИД, Вицлебен не возражает. Стратегическая необходимость. Мы обязаны спасти армию Гальдера. Любой ценой.