Дерни за веревочку
Шрифт:
Димитри покачал головой:
– Вейлин, пойми меня верно. Будь это некромантия или что другое по вашей части, да хоть и наркоторговля, я отдал бы ее тебе сам, и с радостью, еще и с просьбой избавить меня от этой головной боли. Но ведь в деле фигурирует взрывчатка и прочая совершенно светская дрянь. Это одна сплошная политика. Причем местная, самого грязного пошиба. Так что я сам.
– Когда ты планируешь ее казнить? Она принесла много боли и горя, и люди должны увидеть своими глазами ее смерть. Кстати, что ты выбрал для нее? Воду, свинец, дерево или тяжесть ее тела?
–
– поднял бровь Димитри.
– Террористическому подполью очень пригодится мученица. Алиса девочка известная, в ее подвиги как нашего агента они пока громко не верят. Я думал, досточтимые больше думают о последствиях. Это совершенно точно лишнее. Я подожду, и она расскажет все сама.
– Ты все же планируешь вербовку?
Димитри кивнул, подумав, что очень удачно сложилось. Раз Алиса террористка, и забота о ней - дело светских властей, то Волчонок получит ее не иначе, как по распоряжению императора. А его не будет.
– Князь... Рано или поздно ей заинтересуется император или магистр.
– Каждого террориста, подходящего для вербовки, к императору не посылают. Император не занимается такими мелочами. И магистр Академии - тоже. Но если ты, достопочтенный, настаиваешь - Литейный арестовал несколько десятков человек за последнее время. Ты можешь выбрать себе, кого пожелаешь, или отослать в Столицу, как решишь. А вот ее подручными местные займутся сами. Дейвин уже отправил им необходимые сведения.
Достопочтенный Вейлин понял, что проиграл, и что сотрудничество с князем не будет таким легким, как он надеялся, увидев его на конфиденции двухмесячной давности. Князь Димитри, похоже, так и не понял, чего от него ждут местные, а слушать более опытных людей он не желал, намереваясь сделать свои ошибки самостоятельно. И, значит, Вейлину придется в этот раз отступить и подождать, когда князь обратится к нему за помощью снова. Что так будет, он ни секунды не сомневался.
Димитри встал, считая беседу законченной, и достопочтенный поднялся за ним, сделал шаг от кресла, положил князю обе руки на плечи и провел до локтей.
– Да пребудешь ты с Потоком, и да откроется тебе Путь.
Князь склонил голову:
– Да будет так, достопочтенный Вейлин.
Выходя из кабинета достопочтенного, Димитри надеялся, что дел, требующих общения с Волчонком, у него не будет еще долго.
Дейвин стоял у знакомой двери и опирался на стену под кнопкой звонка. Евгений открыл дверь, зевая и кутаясь в халат. Посмотрев на друга одним глазом, он посторонился, пропуская его в квартиру.
– Привет, Женька. Извини, я без предупреждения и несколько не при параде, - сказал Дейвин, отлепляя руку от стены.
– Ерунда. Проходи. Где ванная, знаешь, полотенца сейчас положу. Выплывешь - приходи на кухню, я пока пожрать сделаю. Женька протер лицо руками и побрел в сторону ванной, как был, в халате.
– Женька, ты настоящий друг. Спасибо тебе.
– сказал Дейвин и сел на пол расшнуровывать берцы. Одежда Нового Мира ему не нравилась, но драть и пачкать в полях он предпочитал именно форменные комплекты.
Через двадцать минут, отдышавшись под горячим душем и облачившись в найденный в ванной второй халат поверх белья, выданного Женькой, он вышел на кухню, даже не пошатываясь. Уже проснувшийся друг и донор ждал его за столом, держа в руках кружку. Дейвину он кивнул на стакан в подстаканнике и тарелку под крышкой:
– Это чай. Это спагетти карбонара. Дэн, я видел статью на Фонтанке о тебе. С фотографиями. У меня к тебе большая просьба: больше не стой перед камерами анфас, как Ваня из Таракановки. Полгода назад тебе простили бы, сейчас уже нет.
– Это из-за Медуницы, да?
– Дейвин был рад говорить о чем угодно, лишь бы не уснуть прямо над тарелкой.
– Да. Иди мимо фотографов, не останавливаясь. Улыбаться можешь, но не в камеру, не им. Запомни себе хорошо: эти хуже террористов, особенно для вас. Террорист приходит убивать, эти ищут возможности дать толпе поднять тебя насмех. И не отвечай ты на вопросы на ходу, ради бога. У вас для этого пресс-служба есть, пусть они и потеют.
– Хорошо, я запомню. Спасибо.
– Сил хватало только на короткие рубленные фразы, и маг был благодарен другу за то, что тот говорил больше обычного.
– Да на здоровье. Три дня спецоперации на юге края - это вы? Ты что, только что оттуда?
Дейвин отодвинул пустую тарелку и понял, что может говорить.
– Да, Женька, они сейчас поехали в Приозерск, а я попросил сделать петлю до ближнего к тебе перекрестка. Спецоперация - это мы с моей гвардией фавнов ловили. Идиотская история, люди влезли в слизь и не пошли в фельдшерский пункт немедленно, решили подождать до утра. Утром им было уже все равно, и всем их домашним тоже. Заражено оказалось не меньше шести семей, и все они вышли на улицу на следующий день. Через сутки в поселке остались только двое не зараженных, они-то и позвонили в ветконтроль. Когда мы приехали, их уже не было не то что в живых, но и вообще как... физических объектов? Я правильно сказал?
Женька поднялся из-за стола, достал из шкафчика какую-то банку с красивым золотистым содержимым, потом включил тостер и положил туда несколько кусочков белого хлеба.
– Да, правильно. Жуть. Хорошо, что вы справились. А вот пресслужба князя прохалявила, об этом должна была быть большая статья, а они отделались двумя абзацами. Это айвовое варенье и гренки, а то, я смотрю, ты совсем голодный.
Дейвин немедленно налил сироп на подсушенный хлеб и украсил его сладким рыжим ломтиком.
– Почему? Вкусно, кстати.
– Потому что это ваш имидж. И наше спокойствие. Кстати, Дэн, про имидж: в полевой военной форме ты страшен, как судьба этого города. Даже без маскировочного грима. Пожалуйста, постарайся не попасть в этом в кадр.
– Размытое до неузнаваемости простят? У нас было трое суток непрерывного поиска и преследования, их было очень много, почти сотня.
– проговорив это, маг понял, что снова не чувствует рук и ног и слышит Женьку как сквозь мешок шерсти.
– Вот почему ты такой уезженный... Да, если узнать нельзя, то не страшно. Но лучше вообще не надо. Репортажники способны вытянуть резкость вручную так, как тебе в кошмаре не приснится.