Держи хвост пистолетом

Калинина Дарья Александровна

– Вы точно уверены, что это было здесь?

– Точно, – с плохо скрытым злорадством ответила Мариша.

Он заерзал на сиденье и потребовал остановить машину. После этого он скрылся за скалой, якобы по зову природы.

– Никого мы в том местечке уже не обнаружим, – грустно проследив за исчезающей задницей зама, сказала Мариша.

– Почему? – удивилась я.

– Ты когда-нибудь видела, чтобы, отправляясь пописать, люди прихватывали с собой мобильник? – спросила у меня она. – То есть, конечно, если он у него в кармане, а в машине сидят не внушающие доверия люди, тогда понятно. Но специально доставать мобильник из стенки сиденья только для того, чтобы сходить с ним по нужде, –

это выглядит по меньшей мере странно.

Не знаю, виноват в том звонок зама или дело было в чем-то другом, но, когда мы якобы по следам бронетранспортера добрались до знакомого нам селеньица, там уже никого не было. Верней, не совсем так. Там был Илья. Он был связан по рукам и ногам, но оказался жив и почти совсем здоров. Правда, он не мог разговаривать, но это было не от садистских мучений, которые учинили над ним его пленители, а от собственной глупости. Он сорвал голос, когда пытался привлечь к себе внимание, вопя в пустоту. Бывают же такие придурки! Вместо того чтобы подождать, пока мы за ним приедем, и тогда подать голос, он рисковал тем, что его вообще не найдут в ближайшие дни. Вряд ли это местечко пользуется большой популярностью, а мы могли Илью и не заметить, так как его оставили в маленькой комнатушке самого развалившегося домика, где он лежал и уже молчал.

Когда Илья увидел, кто за ним приехал, глаза у него стали огромные, словно две тарелки. И к нему даже на время вернулся голос, чтобы прохрипеть благодарственные слова. Только не подумайте, что нам. Ничего подобного, он благодарил генерала, который о существовании Ильи вообще не имел ни малейшего представления до сего дня. Этот придурок и скользкого зама пытался поблагодарить, но тут уж голос окончательно ему отказал, и вместо слов благодарности из его глотки вырвалось такое жуткое сипение, что зам в испуге отпрянул в сторону.

– От него могут быть сплошные неприятности, – озабоченно поделилась со мной Мариша. – Он знает, что мы были в эту ночь в домике, где проходило совещание, и может разболтать об этом всем этим генералам.

– А что здесь такого? – удивилась я. – И вообще, я не понимаю, чего ради мы им наврали про то, каким образом к нам попал бронетранспортер.

– Ты что-то совсем перестала соображать! – рассердилась Мариша. – Если зам оказался предателем, то еще неизвестно, сколько сторонников у него имеется. Может быть, генерал тоже предатель, а мы ему возьмем и расскажем, как было дело. Как думаешь, долго мы после этого протянем?

– Не знаю, – честно призналась я и призадумалась. – Да ведь зам нас и без слов Ильи подозревает, – сообразила я. – Если он разговаривал с тем бородатым командиром боевиков, то тот рассказал ему, что ночью тут крутились две девчонки, которые угнали машину прямо у него из-под носа, а вовсе не нашли ее брошенной посреди дороги. А зам, может, и подлец, но не дурак. И быстренько поймет, что это мы и были.

– Одно дело подозревать, что мы могли подслушать разговор, а другое – твердо знать, что в это время мы были внутри домика и точно все слышали, – отрезала Мариша. – Поэтому думай, как нам заставить Илью не трепать языком.

– Можно попытаться сбросить его в пропасть по соседству, – в шутку предложила я.

– Это идея! – неожиданно воодушевилась Мариша. – Только, боюсь, нам не удастся сделать это незаметно, слишком много народа вокруг крутится. Придется просто потолковать с ним…

… – Илья, нам надо сказать тебе одну важную вещь, – приступила она к разговору с пострадавшим, которого положили в тень от автомобиля и предоставили природе делать свое дело. – Прошлой ночью в доме, куда, как ты знаешь, мы проникли, мы слышали, как несколько человек договаривались о том, чтобы убить премьера.

И самое ужасное, что несколько человек были явно из ближайшего окружения премьера. То есть некоторые из тех, кто сегодня приехал с нами. Но самое неприятное, что мы не знаем, кто именно из них. Пока они не догадываются, что их план был подслушан, но если ты ляпнешь, что мы с Дашей были в эту ночь в домике, то нам крышка и тебе тоже. Так как ты знаешь, что люди, которые много знают, редко доживают до старости. А пока, раз ты жив, значит, бородатый командир поверил в то, что ты ничего не слышал и попал к ним случайно, а стало быть, и предатели будут считать так же. Помочь премьеру мы ничем не можем, так как имен предателей и их лиц не видели, но они могут в это не поверить и прикончить нас всех просто для страховки. Поэтому, сделай милость, ничего никому не говори про нас. Дескать, исчезли в ночи, оставив меня одного под проливным дождем.

Илья энергично затряс головой, выражая согласие быть в полном неведении о наших передвижениях прошлой ночью.

– Зачем ты его обманула, что мы не видели лиц предателей и почему зам у тебя получился сразу в нескольких лицах?

– Тому, что Илью оставили в живых, есть два объяснения, – терпеливо принялась объяснять мне Мариша. – Во-первых, он мог показаться боевикам полным придурком и они просто не стали марать об него руки, а во-вторых, они могли его завербовать к себе давным-давно, несмотря на его придурковатость. В любом случае не стоит ему все выкладывать.

– Надо попытаться разузнать, что же все-таки случилось с премьером, – предложила я. – Полковник мне кажется для этого самым подходящим человеком, и к тому же он как раз направляется к нам.

– Ну, девочки, – начал полковник, – задали вы нам задачку. Судя по следам, которые обнаружили мои ребята, здесь находился целый боевой отряд с тремя бронетранспортерами и несколькими десятками боевиков. И все они просочились сюда так, что их не заметили пограничные посты. Но это уже дело прошлое, а вот сейчас предстоит решить задачку, почему утром они бросили один из своих бронетранспортеров, если отсюда они уехали всего около часа назад. А самое главное – надо узнать, куда они отправились дальше.

– Этого мы не знаем, – развела руками Мариша.

– Жаль, – проронил полковник. – Ну да ладно, возвращайтесь к себе, свое дело вы сделали, огромное вам спасибо. А мы тут будем дальше своими силами разбираться. Может быть, вы нам еще потребуетесь, тогда мы сами к вам нагрянем. Не возражаете?

– Ничуть, – ответила я и в целях провокации добавила: – Но ведь у вас, наверное, будет масса хлопот с этими переговорами, на которые приехал премьер. Поэтому вы про нас и не вспомните.

Моя провокация оказалась бесполезной, потому что в это время затренькал телефон зама, и наш полковник, забыв про нас, пристально уставился на него. Зам нажал на кнопочку, и, судя по тому, как он сразу же начал бегать взад и вперед, содержание разговора ему сильно не нравилось. До нас доносились только его реплики, а слов собеседника никто из нас, разумеется, слышать не мог, но было ясно, что зам сильно взволнован.

– Это невозможно! – вопил он в трубку. – Вы блефуете. Еще вчера он был на месте, и последним человеком, который к нему заходил, был никакой не боевик, а роскошная блондинка, с которой любой мужчина был бы рад провести денек-другой. Он и сейчас с ней, а ваши слова – наглая ложь.

В трубке что-то сказали, и зам несколько умерил свой голос.

– Вы меня не поняли, – заявил он следом за этим. – Я вовсе не против того, чтобы вернуть премьера, просто я не уверен, что он у вас.

После этого он выслушал сообщение в трубке и побагровел настолько, что мы начали бояться, как бы он не лопнул.