Держись, акробат
Шрифт:
Больше мама от меня ничего не добилась. Пришел с работы отец, и она замолчала.
3
С этого дня я не разговаривал с Савией, даже не смотрел на нее.
Вернее сказать, смотрел, когда она этого не замечала. Она сидела впереди, сбоку. Я мог весь урок не отрывать глаз от ее светлых кос, воротника ее платья, легких рук, перелистывающих учебники и тетради. Когда Савии не было, я просто таращился на парту, за которой она сидит.
Я мечтал, чтобы Савия стала нашей учительницей.
Я и сейчас прощал ей все, даже то, что она дружит с Наилем. Они оба у нас отличники, оба ходят в математический кружок при Дворце химиков, заядлые шахматисты. У Наиля есть карманные шахматы, он всегда их с собой таскает. Там доска в ладонь, а фигуры, как кончик карандаша. Как перемена, так они с Савией уткнутся в доску и никого на свете не замечают. Говорят, что к городским соревнованиям готовятся.
А ребятам завидно — тоже хочется сыграть, вот и пристают к ним, даже дразнить начинают. Играют ребята слабо, Наиль и Савия им в два счета мат ставят. А они опять рвутся в бой, особенно вон Олег. Он всегда проигрывает, но все равно лезет.
Однажды Наиль отказался с ним играть, и он со злости написал на доске: «Наиль + Савия = Любовь». А я, как увидел, сам не знаю почему, взорвался.
— Сотри, сотри сейчас же! — заорал я на Олега.
— Как же, так я и стер, — противно ухмыльнулся он. — Если тебя это волнует — ты стирай.
— Ах, так! — выкрикнул я, схватив Олега за грудки, притиснул к доске и стер его спиной все написанное. — Вот как это делается.
— А вот так не делается?
Олег в долгу не остался: быстро провел испачканной мелом ладонью по моему лицу и бросился наутек. Я — за ним. Прыгая по партам, мы носились друг за другом и не заметили, как в класс вошла Зоя Михайловна.
— Шакиров! Тебе не надоело быть клоуном? — строго спросила она. — Вытри лицо и садись на место!
Света дала мне платок, я утерся и стал делать вид, что внимательно слушаю урок.
Вдруг из другого ряда мне передали записку. Я развернул ее и прочел: «Фаиль! Спасибо тебе! Ты не забыл, что в четверг мой день рождения? Пойдем к нам домой всем классом, после уроков. Наиль».
Нужен мне твой день рождения! Думаешь, я для тебя старался? Как бы не так! Сам с Олегом рассчитывайся. А то только краснеть умеешь.
4
Мне совсем не хотелось идти на день рождения Наиля. И все-таки я пошел туда. Вы, конечно, догадываетесь почему? Меня просто тянуло в любую компанию, где находилась Савия. Я не мог упустить случая побыть с ней вместе, хотя после той истории на Лебяжьем мы не сказали друг другу ни одного слова.
Мой дедушка говорит: «Если зовут — иди, а гонят — уходи!» Я последовал его совету.
Место за столом мне досталось хорошее — в самом конце, у дверей. Отсюда я все время мог видеть Савию. Она сидела, конечно, в центре стола, между именинником и его сестрой Фаридой.
Мне хотелось, чтобы она посмотрела на меня хоть раз. Я шутил, делал остроумные замечания тем, кто слишком налегал на еду, незаметно толкнул ногой Свету, когда та, разинув рот, слушала речь, которую завела Зубаржат.
Когда наконец она окончила свою бесконечную говорильню и села, я шепнул:
— Угадай загадку!
Для Зубаржат любой шепот — это секрет, а ради секрета она готова забыть обо всем.
— Говори, говори скорей! — тут же завелась она.
— Что у коровы впереди: рога или уши? — спросил я первую пришедшую в голову чепуху.
Прошла, наверное, минута, прежде чем Зубаржат сообразила, что я пошутил.
— Дурак! — покрутила она пальцем у виска и отвернулась.
Но я уже не мог остановиться. Я схватил с тарелки зеленую горошину и бросил ей за воротник. Она вскочила, смешно замахала руками, словно хотела взлететь, и стала кричать на всю комнату:
— Дурак! Дурак!..
Затвердила одно слово, как попугай. Все вокруг смеялись. Наиль, не понимая, в чем дело, тоже хохотал, и даже Савия улыбалась.
А мне вдруг стало грустно и очень жалко Зубаржат, которая никак не могла вытащить дурацкую горошину. Я вылез из-за стола, чтобы помочь ей, но сестра Наиля Фарида сердито сказала:
— Без тебя обойдемся! — и увела Зубаржат в другую комнату.
Фарида давно меня не любит, еще с детских лет. Она старше нас с Наилем на два года и привыкла нами командовать.
Помню такой случай.
Шли мы с Наилем из школы — мы тогда в первом классе учились — и увидели возле нашего дома большую лужу. Дул ветер, по воде бежали маленькие волны. Я бросил в лужу щепку и закричал: «Корабль! Чур, мой корабль! Полный вперед!» Присел у края лужи и начал руками гнать воду, чтобы сделать большую волну и как можно дальше отогнать кораблик. Наиль присел с другой стороны и тоже заработал руками. Мы старались вовсю: в луже были уже не волны, а самый настоящий шторм! Брызги летели во все стороны, «кораблик» кружился, подплывая то к одному, то к другому берегу, вода заливала наши ботинки. Вдруг холодные брызги попали Наилю в лицо, и он начал реветь как девчонка. Он всегда был маменькин сынок.
Фарида училась во второй смене и в это время шла в школу. Услышав голос своего братишки, она тут же подбежала к нам. Первым делом она отшвырнула меня, а потом принялась отряхивать Наиля.
— Не играй с Фаилем! Не играй! Сколько раз я тебе говорила, не играй с плохим мальчиком! — внушала она Наилю.
Мне стало обидно, что она называет меня плохим мальчиком, и я брызнул на нее водой из лужи. Я бежал изо всех сил, но Фарида была старше и догнала. Досталось мне тогда крепко, до сих пор забыть не могу.