Держись от него подальше
Шрифт:
Сейчас мне нравится наблюдать за тем, как Костров сидит и работает. Кстати, я не уверена, что это всегда по учебе. Я негласно приняла тот факт, что чаще всего мы торчим в кафетерии, библиотеке или во дворе до шести, прежде чем идем домой. Кажется, у Тимура Валентиновича по графику в это время заканчивается рабочий день. А еще мне нравится пить кофе из кофейни и тот факт, что его мне покупает Костров.
– Зачем мы выходим так рано? – зевнув, недовольно бормочу я себе под нос однажды утром.
– Сейчас девять тридцать. Это не рано, – отвечает он и делает
У него красивая шея и сильно выпирает кадык, и я слежу за ним во время этих больших глотков, будто могу увидеть что-то новое. Или нарываюсь на ответный взгляд? Это маленькая игра: поймает он меня на подглядывании или нет?
– Но зачем?
– Я привык пить кофе тут, если иду ко второй паре.
– А если к первой?
– То пью кофе дома. Кофейня работает с девяти. – Он закатывает глаза.
Я прикусываю язык. Логично. Так и подмывает сказать, что я все это прекрасно знаю благодаря нерадивому застройщику и столику, стоящему прямо у прозрачного панорамного окна. Это странно – не затемнить стекла, имея привычку сидеть на виду. Но я не задаю лишних вопросов. Даже если это интересно. Так быть не должно – я умею следовать правилам. Мы вообще не дошли до таких откровений, но мне кажется, что все еще впереди. Костров для меня компьютерная игра, где я стремлюсь разблокировать как можно больше «достижений».
– Я думала, ты пьешь воду с лимоном, а не кофе, – не выдерживаю я.
– Так и есть, я просто ввожу тебя в заблуждение.
Это что, шутка? Я ее не поняла, ну и ладно, зато мы похожи на простых друзей, что пьют кофе перед парами. Тимур постоянно посещает какие-то факультативы, встречается с преподавателями, и я всякий раз удивляюсь:
– Где ты все это находишь?
– Не поверишь, но студенты не используют возможности вуза даже на тридцать процентов. Ты знаешь, как много информации в библиотеке?
– Ты что, сидишь в библиотеке? – смеюсь я, и очень зря.
На следующий день я впервые по собственной (почти) воле оказываюсь в библиотеке.
– Итак, Ася, познакомься – это книги! Они совершенно бесплатные, и ты можешь взять с полки любую, – церемонно представляет он.
Я скрещиваю руки на груди и притопываю носком ботинка. Очень смешно.
– Очень интересная система, обрати внимание. Ты берешь книгу тут… – Он вытаскивает из ровного ряда одинаковых корешков томик «Анны Карениной». – Несешь сюда… – Протягивает его библиотекарю, сидящему за деревянной стоечкой. – Ася Лискина.
– Читательский билет оформлен? – улыбается библиотекарь.
Тимур поворачивается ко мне – мол, доставай свой билет.
– Вы шутите? – Я, разумеется, в жизни не была в библиотеке, и билета у меня нет.
– Дай зачетку, – неожиданно требует Костров.
– Нет у меня билета!
– Давай сюда.
Я ищу в сумке зачетку, которая каким-то чудом оказывается с собой, и протягиваю Кострову. Он невозмутимо снимает кожаную обложку, под которой лежит крошечная белая книжечка.
– Что…
– Итак, Ася, знакомься, – терпеливо продолжает он, и на этот раз я даже не против. – Это читательский билет. Его нам выдали на первом курсе в этой самой библиотеке, потому что без него мы не смогли бы брать лекции Суворова. О, ты, кстати, их в библиотеку не сдала.
Я ловлю на себе недовольный взгляд библиотекаря и «Анну Каренину», разумеется, не получаю. Костров смеется надо мной.
– Простите, найду и верну, – бормочу, забирая свой билет.
Ложь, потому что я понятия не имею, куда делись эти чертовы лекции. Суворов – наш историк, напечатал все, что вещал с трибуны, в виде методички и обязал всех взять себе по экземпляру, чем полностью лишил смысла посещать собственные лекции. Зачем писать то, что есть в бумажном виде?
Тимур провожает меня в глубь библиотеки, где я с радостью нахожу в углу за стеллажами очень удобный диван. Там можно развалиться с книжкой, пока Костров занят работой. Самое странное, что я делала в жизни, – это чтение книги в библиотеке. Если бы кто-то изобрел машину времени и отправил сюда Асю-третьекурсницу, она бы решила, что это какаято постановка.
И сейчас, сидя в кафе, я скучаю по тому дивану: с радостью бы прилегла и поспала часик, пока мой фиктивный друг стучит по клавиатуре. Полночи не спала: не могла встать с кровати, чтобы поесть, а от голода не могла спать. Порочный круг.
– Задержимся на полчаса, – говорит Тимур.
Я откладываю книгу и зеваю.
– Конечно, только можно в библиотеке?
Сегодня пятница, по пятницам Костров ждет меня с пар и успевает так заработаться, что в итоге я жду, когда он закончит.
– До библиотеки идти десять минут, за это время мы могли бы добраться до дома, – заявляет он, даже улыбается и издает смешок.
Это почти по-дружески. Подтрунивание. Новая эмоция. Следующий уровень – «разговор дольше пяти минут подряд на отвлеченную тему». Костров смотрит на меня внимательным взглядом, вздыхает и кивает на часы.
– Сегодня они закрываются в семь. Если пойдем туда, то сидим до закрытия, идет? Или домой, но сейчас.
– Библиотека! – Не хочу домой – там тоскливо. – Зачем они так долго работают? Я думала, часов в пять закрываются.
– Сегодня у них проходят платные факультативы.
– Боже мой, тут и такое есть? То есть кто-то добровольно приходит учиться и платит за это?
– Да. Кажется, французская литература.
– Реально?
– Я поражен, насколько ты мало знаешь о жизни собственного вуза, где доучилась до выпуска. Иди уже.
На первом этаже библиотеки и правда идет занятие. Преподаватели и студенты все вместе сидят и внимают хорошенькой рыжеволосой докладчице. На втором – никого, только хмурая техничка, мимо которой мы проходим с каменными лицами.
Диванчик ждет меня, ура! Я падаю на него и утопаю – наполнителя с годами стало явно меньше, и кожзам уже потертый, собирается складками, как шкура бассет-хаунда. Завалившись на спину, я пихаю под голову смятую джинсовку и погружаюсь в книгу.
– Все, не мешай мне! – говорю молчаливому спутнику, а тот смотрит на меня как на дурочку.