Держись от него подальше
Шрифт:
– Прокатимся? – Он ставит меня на место, подпрыгивает, как боксер перед ударом, и кажется совсем юным пацаном, в которого я когда-то влюбилась.
Тот пацан встречал меня из кинотеатра в полночь и вез домой. Не настаивал на первом поцелуе и долго красиво ухаживал.
– Я не хочу.
Это нечестно, но правильно. Нечего давать шансы. Пытаюсь уйти, но Егор ловит меня за плечи.
– Сядь в машину.
– Нет.
Я его не боюсь, конечно, но в горле что-то нехорошо першит. Егор не полный идиот, но он очень импульсивен. Из тех, кто может начать швырять телефоны в стену или бить посуду. Он может взорваться
Я ненормальная, должно быть. Или была малолеткой, обожающей истории про вампиров и героевабьюзеров.
– Сядь. В машину.
– Это ни к чему.
– Сядь! – очень громко рявкает Егор.
Я вздрагиваю и жмурюсь от неожиданности, всплеск адреналина и страха прокатывается по телу. Это ненормально, и он не имеет права так себя вести.
– Ты правда хочешь все испортить? – тихо спрашиваю его, пытаясь поймать взгляд, но он будто специально смотрит куда угодно, но не в глаза.
Раньше я очень быстро сдавалась и никогда не умела успокоить Егора. Да и особо не хотела. В его шумном, вздорном характере было что-то привлекательное. Он часто говорил: «Я сложный, меня не каждая вытерпит!» А я думала: «Я особенная, черт возьми!»
– Егор, я не хочу с тобой ехать. Нет – значит нет.
Он сжимает пальцами мои плечи:
– С кем ты теперь?
– Одна.
– Почему мне иначе написала? – Он бегает взглядом по моему лицу, ищет, в какой момент совру.
– Потому что имею на это право.
– Нет, блин, не имеешь! – Он повышает голос на каждом слове, а я все сильнее втягиваю голову в плечи. – НЕТ. БЛИН. НЕ ИМЕЕШЬ!
А вот и та самая истерика, которая никогда не заканчивалась ничем хорошим. Я точно знаю – мне нельзя сейчас оказаться в машине Колчина. Я очень быстро вырываюсь; разозлившись, он теряет концентрацию. Делаю два шага, и он тут же ловит меня за руку.
– Пожалуйста, – шепчет он, уткнувшись мне в волосы. – Не говори так, это же неправда, Ась! Пожалуйста. – Он прижимается лбом к моему затылку. Клонит голову то вправо, то влево, как нашкодивший и устыдившийся кот, молящий о ласке. – Пожалуйста.
– Отпусти, люди смотрят.
– И что?
– Я закричу.
– И кто тебе поможет?
– Я не знаю. Просто отпусти.
И уже смирившийся со своей потерей, как будто расслабившийся и осознавший все, Егор опускает руки. Но стоит только сделать шаг в сторону, вдруг хватает меня и тащит в машину.
– Егор, блин, да что ты за псих! – Я царапаюсь, а он не реагирует. – Хватит! Что ты собираешься со мной делать?
Он усаживает меня на переднее сиденье, даже пристегивает и, хлопнув дверью, блокирует замки. Я колочу по окнам, прохожие только закатывают глаза.
– Мне страшно! – кричу Егору в лицо, как только он садится за руль и выезжает на дорогу. – Это ненормально! Ты с ума сошел?
– Да, сошел. Поговори со мной нормально, и отпущу.
– Господи, да единственный разговор, который ты воспримешь, – это если я скажу, что мы снова вместе!
Он добавляет скорости и летит на красный под мой визг и гудки машин.
– Тормози!
Он молчит. Проезжает мимо дома, сворачивает на широкую центральную улицу, и я уже представляю дальнейший маршрут. Через мост к красивым домам из стекла и бетона – в параллельную жизнь, где я провела последние два года.
Он резко выворачивает на кольцо, пересекает две полосы, практически не глядя в зеркала, и почти устраивает аварию под мой визг.
– Почему для тебя ничего не значит то, что я этого не хочу? – Плохо вижу дорогу сквозь пелену слез и не свожу взгляда с напряженного Егора. Я не кричу, потому что это бесполезно. Единственное, что может остановить машину, – адекватность, а чтобы привести Егора в чувство, нужно его успокоить.
Касаюсь его локтя, он отдергивает руку в попытке избавиться от моих пальцев.
Ясно, сейчас лучше без прикосновений. Взяла на заметку.
– Потому что ты сама не знаешь, чего хочешь, – зло усмехается он, прибавляя газу.
– А ты знаешь?
Странно говорить спокойно, когда сердце бешено колотится – близко к предельной скорости. Машина разгоняется так сильно, что превращается в капсулу смерти. Если сейчас кто-то выйдет на дорогу, Егор его даже не заметит.
– Я знаю! – прикрикивает он, неловко входя в поворот.
Жмурюсь, но сдерживаю крик, чтобы казаться спокойной.
– Верни меня домой. Ко мне домой. Пожалуйста. С чего ты взял, что я…
– Все это знают! Все знают, что ты хочешь вернуться. – Он смеется, резко обгоняя стоящие на светофоре машины. Думаю, они не успевают заметить, как машина Егора превращается в точку на горизонте. Я даже не успеваю узнавать улицы, по которым мы едем.
– Ты такая обманщица! Лискина, ты просто маленькая трусливая стерва, которая ждет, что к ней приползут.
Это так страшно, когда человек верит только в то, во что хочет. У меня мурашки по коже оттого, насколько это жутко.
– Я ушам не поверил, когда ко мне подошла Оля. Серьезно? Поговорить с ней, а потом меня отшить? – Он отворачивается от дороги и смотрит на меня. – Ты дала мне гребаную надежду, а потом посмеялась?
– Егор, следи за дорогой.
– А что такое?
– Егор. Следи. За дорогой.
Меня тошнит от страха. Кажется, никогда так не боялась.
– Давай, Ася, скажи мне, что это неправда.
– СМОТРИ ЗА ДОРОГОЙ!
Если вцеплюсь в руль, машина точно потеряет управление. Слышу гудки, вой сирен. Это или правда, или игры сознания, которое подсовывает иллюзии, что с нами может произойти минуты через две, когда на дороге окажется очередная машина.
– ТЫ ХОЧЕШЬ ВЕРНУТЬСЯ!
– СЛЕДИ ЗА ДОРОГОЙ!
Во рту скапливается слюна, меня вот-вот вывернет: чувствую волну за волной, и голова кружится.
– Да. Да, ты во всем прав! Просто смотри на дорогу, умоляю тебя!
Он улыбается, как настоящий дьявол, и медленно поворачивает голову к лобовому. Новый резкий поворот – я, как кукла, падаю на дверь и прижимаюсь щекой к холодному стеклу. Тошнота не отступает, как и страх. Закрываю глаза, чтобы не видеть, что происходит. Волна адреналина окатывает, и меня начинает бить крупной дрожью, как после прыжка с тарзанки.