Дерзкая. Пленница (тело)хранителя
Шрифт:
Я не выдержала. Впервые рыдала не из-за страха за собственную жизнь, а оттого, что мой отец оказался бездушным чудовищем. И Тагир… да я просто резала его по живому, когда насмехалась с высоты своего статуса. Не мои шутки его довели. Он каждый раз видел перед собой меня. Дочь убийцы своей семьи. Боже мой.
В слезах, ненавидя папу и себя за то, что никогда не хотела замечать очевидных вещей, я свернулась калачиком на матрасе и сама не заметила, как уснула.
Но кошмар настиг даже во сне. Мне снился отец. Как тогда, той ночью, когда обнимал меня окровавленными
– Нет… папа… не делай этого! Не смей!! Потуши огонь! Папа!!!
Меня поглотило пламя. Задыхаясь от крика между сном и явью, не открывая глаз, я вскочила, заметавшись. Сбила что-то ногами – то ли посуду, то ли баллон. А когда чужие руки сжали мои плечи, закричала еще сильнее.
– Открой глаза, Юля!
Меня словно вырвало из адского пламени в тот же момент. Задыхаясь, с бешено бьющимся сердцем, я подчинилась этому приказу… и сразу же встретилась взглядом с внимательными и обеспокоенными глазами Тагира.
Глава 21
В доме Беляевых утихли плач и стенания только на третий день после ужасающего происшествия.
Собственно говоря, всему спектру эмоций поддалась только госпожа Беляева; Станислав по прозвищу Белый с самого первого дня как будто замкнулся в себе, черты волевого и жестокого лица еще больше ожесточились. Он как будто точно знал, что слезы и истерики не помогут. Благосклонно позволил супруге не сдерживать себя и свое горе.
Позвонил сыну. До классического примирения было еще далеко, но Беляев сделал единственно верный выбор.
Леди Ди. Он когда-то лично вырвал свою супругу, подающую надежды актрису, из клоаки бизнеса, что мало отличался от эскорта. Только вкус победы был горьким. Долго не мог забыть, как ее подкладывали под влиятельных покровителей, и неосознанно мстил за эскортное прошлое. Думал, рождение детей немного исправит эту ситуацию… но нет. Гордость не желала мириться. Оттого он день изо дня вынимал душу Дианы и держал ее в черном теле. Оттого поднимал на нее руку в порыве гнева. В моменты раскаяния целовал ей руки и делал над собой усилия на определенный промежуток времени, зная, что все повторится снова. И конца-края этому нет.
Происшествие на свадьбе как будто перевернуло все его мировоззрение на сто восемьдесят градусов. Удар, сотрясший обоих. В тот момент в бессилии, не зная, чем помочь своей дочери и проклиная себя за это бездействие, Слава как будто заново посмотрел на прошлое своей жены. Совершенно другими глазами.
То ли психика так решила сберечь его от сумасшествия, то ли снизошло озарение – он и сам не знал. Параллельно с масштабными планами поиска дочери и планирования возмездия тому, кто посмел с ней это сделать, Станислав нашел в себе силы впервые искренне попросить прощения у жены.
– Я пойду к психологу… вместе пойдем… - задыхаясь от нежности и раскаяния, Беляев обнимал вздрагивающие плечи жены, снимая губами соль ее слез. – Я найду нашу дочь, и клянусь, зарою живьем каждого, кто был
– Я всегда была твоей опорой и поддержкой, - всхлипывая и ничего не замечая, отстраненно проговорила Диана, - Я всегда надеялась, что ты сможешь уберечь Юлю… Ты не смог.
– Когда я верну нашу дочь, нас уже не коснется никакая беда. Клянусь тебе. Я еду прочесывать периметры и надеюсь, что разыщу ее. Вова будет рядом. Теперь мы семья. Это горе сблизит нас…
Диана выбралась из его объятий. Подошла к столу, без цели перекладывая поздравительные открытки и бумаги.
Сердце Беляева готово было разорваться. Он и сам не понимал, почему остался стоять, глядя в неестественно напряженную спину Дианы. Понимал, что сейчас не лучшее время оставить ее наедине. И пусть дела не ждут, вроде как напали на след, хлипкий, но все же зацепка – не торопился. Искал слова, которые пробьют лед ее сердца. Тот самый лед, в который он самолично заковал свою жену.
Диана открыла одну из поздравительных открыток. Заиграл марш Мендельсона. Горько усмехнувшись, она отложила ее в сторону, достала конверт от элитного свадебного салона, медленно раскрыла.
– Дианочка, тебе следует лечь отдохнуть. Ты не спишь вторую ночь…
– А я не понимаю, как ты сам можешь спать, - жертва его домашней тирании в одночасье стала обвинителем. – Ты не допускаешь меня до поисков. Я бы глаз не сомкнула. Я бы…
Она замолчала на полуслове, вчитываясь в документ. Станислав проглотил скупую слезу. Он всерьез начал остерегаться, что это горе пошатнет ее рассудок. Вот и сейчас, Диана пыталась убежать от реальности, вчитываясь в документ. Что там? Краткие паспорта каратности… Гарантия… что она могла там найти столь увлекательного?
– Я люблю тебя, - он не говорил этих слов, наверное, больше двадцати лет.
И словно чудо произошло. Сжимая дрожащими руками лист плотной мелованной бумаги, Диана встала и повернулась к нему.
– Свят, ты же… мы не прочитали это сопроводительное письмо до конца в предсвадебных хлопотах. Смотри…
– Ди, это продавец свадебного платья. Ты устала…
– Смотри… Третий пункт, смотри же! – слезы брызнули из ее глаз снова, но в этот раз на губах появилась улыбка – и совсем не безумная.
Беляев осторожно забрал письмо из ее дрожащих рук. Жена кивнула в нетерпении.
Он прочитал этот третий пункт дважды. Первый раз смысл просто не отразился в его уставшем мозгу, замученном бессонницей и стрессом.
– Да это же… - на лбу выступила испарина, а внутри поднялась волна надежды и радости. – Я сам должен был догадаться! Платье стоит большую сумму денег. Настоящие бриллианты. Они не могли не соблюсти меры предосторожности помимо страховки, и…
– И по линии молнии идет вшитая лента с датчиками отслеживания местоположения. Его можно было отключить в специальном приложении, но мы так этого и не сделали… Мы даже не прочитали сопроводительное письмо в этой горячке…