Дерзкий поцелуй
Шрифт:
— Проклятье, проклятье, проклятье!
— Неприятности?
Она даже не вздрогнула при звуках голоса Мак-Алистера, прозвучавшего с порога, равно как и не стала напоминать ему, что не стоит подкрадываться исподтишка к леди, которая занята серьезными размышлениями. Вместо этого Эви сердито ткнула пальцем в ветчину.
— Она испорчена. Безнадежно. И это я ее испортила.
— Ветчину? — Он подошел к столу. — Да, запашок немного резковат, но, я уверен, ничего страшного не произошло.
Эви шумно выдохнула и уронила руки.
— Нет, все кончено.
— Вы преувеличиваете.
Ну вот, опять он заговорил этим нежным, успокаивающим тоном, каким разговаривают с маленькими детьми.
— Вы так думаете? Нет, вы действительно так думаете? — Опасно прищурившись, Эви ловким движением отхватила кусок мяса, наколола на вилку и протянула ему. — В таком случае, почему бы вам не попробовать?
Одна бровь в непритворном удивлении взлетела на лоб.
— Еще один вызов, Эви?
— Если хотите.
— И что будет, если я его приму?
— Я обещаю устроить вам пышные похороны. Ни один человек не в состоянии съесть эту так называемую ветчину и остаться в живых.
— А я хочу, чтобы вы признали, что я был прав и что вы преувеличиваете.
Она равнодушно передернула плечами.
— Как вам будет угодно.
— И еще я хочу, чтобы вы сообщили миссис Саммерс о своих подозрениях.
— Вы имеете в виду хитроумный план выдать меня замуж? — Эви вновь пожала плечами и прислонилась бедром к краю стола. — Конечно, но два ваших условия подразумевают и два моих. — Девушка лукаво улыбнулась. — Вы обещаете прожевать этот кусочек как минимум четыре раза, прежде чем проглотите.
В темных глазах Мак-Алистера впервые мелькнула легкая тень беспокойства.
— А вы очень уверены в себе.
— О, да. Да, конечно, уверена.
— Я тоже. Ну, и какой же главный приз вы хотите получить, если я проиграю?
Не раздумывая ни секунды, Эви выпалила единственное свое желание, которое никак не шло у нее из головы.
— Поцелуй. На моих условиях.
Его лицо потемнело.
— Нет. Выберите что-нибудь другое.
— Почему? — Его быстрый отказ добавил льда в ее голос. — Какая разница, что я выберу? Я же преувеличиваю, вы не забыли?
Мак-Алистер заговорил после короткой паузы:
— Да, так оно и есть. — Он взял вилку и одарил девушку тяжелым взглядом. — Вы уверены, что хотите этого? Я заставлю вас выполнить условия нашей сделки.
— Я не нуждаюсь в угрозах, чтобы сдержать свое слово, — напомнила ему Эви. — Я поговорю с миссис Саммерс сразу же после того, как пошлю за владельцем похоронного бюро.
Вместо ответа он быстро поднес ветчину ко рту.
До сих пор Эви была уверена, ну, просто совершенно уверена в том, что ничто не сможет поразить ее сильнее, нежели вид Мак-Алистера, стоящего по грудь в воде и обвешанного водорослями.
И еще никогда до сих пор собственная ошибка не доставляла ей такого удовольствия.
В тот самый миг, когда ветчина коснулась его языка, на лице Мак-Алистера выражение самодовольного превосходства сменилось комическим ужасом. Челюсти его застыли, глаза увлажнились,
Ему не удалось прожевать ветчину даже один раз. Он подскочил к раковине и поспешно выплюнул ее, а потом принялся яростно полоскать рот.
Эви наблюдала за ним с нескрываемым восхищением, а он озирался по сторонам в поисках стакана воды.
— Вы что, заложили в нее все специи, которые нашли в этом доме? — выдохнул Мак-Алистер, прополоскав рот третий раз подряд.
Эви едва расслышала его. Она хохотала, согнувшись пополам, и слезы текли у нее из глаз.
— Хуже, — выдавила она наконец. — Намного хуже.
Мак-Алистер выпрямился и схватил со стола полотенце, чтобы вытереть рот.
— Что вы сделали с несчастным окороком?
Эви смахнула слезы с глаз.
— Понятия не имею. Но никакие слова не смогут передать то удовольствие, которое я получила, глядя на вас.
Он хмуро покосился на нее, а затем перевел взгляд на ветчину. Эви сжалилась над ним и налила ему стакан разбавленного водой зля из графина на полке.
— Вот, выпейте. Это должно помочь.
Она смотрела, как он жадными глотками опустошает стакан и, подождав, пока он допьет его до конца — почти, но не совсем, — добавила:
— Мне бы не хотелось во второй раз ощущать вкус этой ветчины на губах, когда я поцелую вас.
Эви и сама не знала, что заставило ее сказать эти слова — скорее всего, тот же самый необъяснимый порыв, поддавшись которому, она столкнула его в пруд, или то страстное желание, для утоления которого ей отчаянно требовался поцелуй. Впрочем, какой бы ни была причина, она ничуть не сожалела об этом. Добиться искренней и непроизвольной реакции от обычно сдержанного и стоически строгого Мак-Алистера дорогого стоило.
А его нынешняя реакция на ее слова и впрямь оказалась для нее неожиданной. Он поперхнулся и, хотя брызги слюны не полетели во все стороны — и на нее тоже, что Эви, строго говоря, должна была предвидеть, — основательно и надолго закашлялся.
Она сочувственно заохала, но искренности ее сопереживания странным образом противоречило выражение удовольствия на ее лице.
— Ой, быть может, налить вам еще эля?
Мак-Алистер с некоторым трудом оторвал стакан от губ и опустил его на стол.
— Нет. Благодарю вас.
Он вперил в нее тяжелый взгляд, а потом, приведя ее в состояние полнейшей прострации, сказал:
— Давайте побыстрее покончим с этим.
— Вы… — Она растерянно уставилась на него, не находя от возмущения слов. — Мне послышалось, или вы действительно сказали: «Давайте побыстрее покончим с этим»?
Мак-Алистер коротко кивнул в знак согласия.
А Эви всерьез задумалась над тем, чтобы скормить ему остаток ветчины. Мысль была весьма соблазнительная, но, во-первых, у нее просто недостало бы физических сил на то, чтобы силой накормить взрослого мужчину, а во-вторых, девушка зацепилась за слабую, отчаянную надежду, что она все-таки неправильно поняла его. Этого просто не может быть, иначе…иначе…