Дерзкое обольщение
Шрифт:
В Ла-Калераони ненадолго задержались, чтобы полюбоваться видом далекого моря. Прямо по дороге можно было купить свежие апельсины, ананасы и гранаты, которые оказались очень сладкими на вкус. Вот так первый день медленно перетек в ночь, которая застала путешественников в Плано-дель-Рио. Проспав несколько часов, они продолжили путь и, миновав Корраль-Фальсо, в первый раз увидели вдали пик Орисаба, покрытый сверкающей снежной шапкой.
Особенно ярко в памяти девушки запечатлелся старый городок Халапа. На нескольких узких улочках расположились немногочисленные большие красивые дома, старые церкви, совсем древний монастырь и изобильный рынок. Но особенно сильное впечатление на Моргану произвели цветы, которые, казалось, были повсюду: карабкались вверх по стенам, пробивались под рамами окон, цвели на аккуратных клумбах вокруг статуи Девы
Сама местность вокруг Халапы была завораживающе прекрасной: Конфре-де-Пероте с темно-зеленым сосновым лесом; возвышающийся надо всем пик Орисаба; горные гряды; мрачные скалы и зеленые долины; густые леса, покрывающие холмы и равнины; далекий океан. По сторонам дороги росли фруктовые деревья, алоэ, бананы вперемежку с зеленым миртом и сотней других растений.
Последним драгоценным камнем в короне Халапы была крутая дорога, по которой они поднимались при выезде из города. С нее открывался великолепный вид на горы, а густая листва, затенявшая ее с обеих сторон, радовала глаз. Крупные алые бутоны, белые и фиолетовые цветы, напоминавшие лилии, вкупе с розами наполняли воздух упоительным ароматом, который навсегда остался в памяти девушки.
По мере продвижения пейзаж за окном экипажа менялся. Дорога вела в гору, и на смену ярким экзотическим красным и тропическим растениям пришли травяные покровы. Банан и мирт уступили место дубу, а еще выше – темно-зеленой сосне. В Сан-Мигель-дель-Сольдадо окрестности приобрели более однообразный характер, а когда они прибыли в деревушку Лас-Вигас, исчезли практически все деревья за исключением неприхотливой ели. Начиная с этого места и на протяжении двух лье земля была покрыта затвердевшей лавой и большими массами кальцинированных горных пород, как в кратере вулкана. Тетя Изабелла рассказала, что эту местность в народе называют mal pais [9] , и Моргана, на глаза которой то и дело попадались кресты с поблекшими гирляндами цветов, мысленно согласилась с этим названием.
9
Проклятая страна (исп.)
Дорога становилась все круче и мрачнее, и когда путники миновали Крус-Бланка, Моргана почувствовала, что воздух стал холоднее. Пероте, Санта-Гертудис, Тепеяуалько, Ла-Вентилья… они миновали множество деревенек за многие часы пути, которые постепенно начали сливаться в один бесконечный день. Охо-де-Агуа, Нопалукан, Акахете и Амосок – все эти маленькие поселения слились в одно, и Моргана отчетливо помнила только Пуэбла-де-Лос-Анхелес. Город, который тетя Изабелла назвала самым большим в стране после Мехико, разочаровал девушку. Улицы здесь были ровные и широкие, дома большие, собор великолепный, но ощущение дискомфорта, скуки и безысходности, которое пронизывало атмосферу города, произвело на нее угнетающее впечатление. Похоже, единственным достоинством этого города являлась его близость к Мехико.
Теперь же, зная, что до столицы, а значит, и до конца путешествия, осталось несколько часов пути, Моргана преисполнилась нетерпения. Собственное будущее вдруг показалось девушке очень туманным. Сумеет ли она прижиться в доме у тетушки Изабеллы? Будет ли она опорой или обузой для своей благородной родственницы? Будет ли она принята в столичном обществе, как того хотела ее семья? Многочисленные вопросы заполонили сознание девушки, вынеся на поверхность сомнения, о которых она старалась не вспоминать. Крепко сжав ладони, чтобы не выдать дрожь в руках, Моргана судорожно сглотнула, пытаясь справиться с внезапно навернувшимися на глаза слезами. Несмотря на упрямую решительность, она очень тяжело перенесла длинный путь из Нью-Йорка. Купленная за высокую цену зрелость, которая так пригодилась Моргане, когда после смерти отца пришлось решать многочисленные финансовые вопросы, оказалась совершенно бессильной, стоило речи зайти о личной жизни. Бросив быстрый взгляд на техасца, который пробудился ото сна и теперь задумчиво смотрел на пролетавший за окном пейзаж, она почувствовала, как ее и без того измученное тело снова охватывает дрожь. В ее душе боролись два совершенно противоположных чувства. Минуту назад она мечтала лишь о том, чтобы никогда больше не видеть
Нет… нет, она не поддастся предательским чувствам! Никогда…
Внезапно Девон, до сих пор созерцавший пейзаж за окном экипажа, взглянул на девушку. Он как будто прочитал ее мысли. В глубине синего омута его глаз горел огонь, от которого у Морганы перехватило дыхание. Она сглотнула комок в горле, потрясенная увиденным: в душе Девона, оказывается, происходила такая же борьба. Осознание этого медленно приходило к девушке, и одновременно в ней нарастала радость. Он презирает ее, но все равно хочет! Несмотря на насмешливые взгляды, он тоже попался, он так же уязвим, как и она! Слегка улыбнувшись, девушка посмотрела прямо в эти синие глаза, а потом опустила взгляд на губы. Легкая, почти неуловимая судорога, пробежавшая по его лицу, подтвердила ее подозрения. Опьянев от ощущения собственной власти над ним, Моргана лукаво изучала его суровые черты до тех пор, пока краска смущения не проступила под загаром. Понимая, что ее улыбка приобрела дразнящий характер, который вряд ли остался незамеченным для испуганного Девона, Моргана с величайшей вежливостью, идущей вразрез с дерзким взглядом, спросила:
– Вы надолго рассчитываете задержаться в Мехико, Девон? Или мы скоро будем лишены вашего общества?
– О, я не собираюсь покидать Мехико до тех пор, пока моя миссия не будет выполнена, Моргана. Учитывая настоящее положение дел, я могу задержаться в столице на несколько недель, ибо намерен сделать все возможное для того, чтобы удачно завершить свои дела. От моих усилий зависит судьба хорошего человека.
– А-а, значит, судьба хорошего человека находится в руках не очень хорошего?
– Моргана! – потрясенная неожиданной грубостью девушки, осуждающе воскликнула тетя Изабелла.
– Все в порядке, донья Изабелла, – быстро вмешался Девон, скрыв за очаровательной улыбкой гнев, вспышку которого Моргана успела заметить у него в глазах. – Меня ничуть не оскорбила эта шутка. За время нашего долгого путешествия мы с вашей племянницей научились безболезненно обмениваться колкостями, не так ли, Моргана? Так что вам не стоит беспокоиться по этому поводу. Это ничего… совсем ничего не значит.
Искренне сожалея о том, что смутила тетушку Изабеллу, Моргана обратилась к ней извиняющимся голосом:
– Ну разумеется, тетушка, Девон прав. – Обернувшись к Девону, она посмотрела ему прямо в глаза и загадочно проговорила: – Это ничего не значит… совсем ничего…
Моргана возблагодарила небеса за то, что рядом была тетушка Изабелла, но все же нашла в себе силы отважно улыбнуться в лицо человеку, еле сдерживавшему ярость, а потом намеренно медленно отвернулась к окну. Пусть разговор завершится на этой ноте. Ей теперь предстоит многое обдумать.
Глава 4
Моргана рассеянно откинула со лба выбившийся из прически каштановый локон и задумалась, мысленно вернувшись в то время, когда три дня назад четверо путешественников остановились на вершине горы, чтобы полюбоваться раскинувшимся в долине Мехико. Никогда в жизни девушке не доводилось видеть пейзажа, столь живописного, как те горы, кольцом опоясавшие столицу. Ее взору предстали огромные вулканы, укрытые снежными шапками; переливающиеся на солнце реки, плодородные равнины; сотни городских шпилей неясно вырисовывались вдали, и все вместе казалось волшебным гобеленом, дарованным человеку самим Господом. Перед лицом этого величия Моргана ощутила себя крошечной песчинкой. То же выражение восторга она увидела в обычно непроницаемых глазах Эгги, а лицо тети Изабеллы светилось глубокой гордостью. Метнув быстрый незаметный взгляд в сторону Девона, она поразилась тому, с каким напряжением он всматривался в город и с какой внешней холодностью взирал на эту захватывающую картину.