Десант в прошлое
Шрифт:
Единственное, чем отличались солдаты колониального корпуса, так это тем, что все они были облачены в тропические кортесы и цезари в то время, как все остальные солдаты были этого лишены и лишь офицеры имели защитную амуницию. Дисциплина была строжайшая. За неповиновения солдат безжалостно пороли и даже расстреливали, но при этом всем внушалась мысль, что после победы они станут сагибами и чуть ли не обретут белую кожу. Промывка мозгов была поставлена на высочайший уровень и буквально каждый солдат мечтал о победе над Россией и Корпусом миротворцев, ведь тогда он получит три белых женщины, полный ранец золотых монет и станет без пяти минут царём, падишахом или на худой конец князем. И это срабатывало. Умеющие читать одни только инструкции люди верили в то, что они одержат над нами
В Индии, а также на прилегающих к ней территориях Пакистана и Бирмы дело обстояло несколько не так. Имея за спиной Гималаи, англичане и французы, а также часть колониальной элиты Бельгии, Голландии и Дании создали на флангах, а также вдоль побережья пять мощных рубежей обороны. В центральной части Индии, вокруг Нагпура, было построено пять городов-крепостей и в каком-то сейчас засел английский король Георг V, который начал всерьёз мечтать о мировом господстве. По его замыслу мы должны были завязнуть в Африке и потерять там до половины своих войск, ведь её оборона была построена по принципу пудинга с изюмом, когда куда не сунься, обязательно наткнёшься на мощную военную базу-крепость, прекрасно укреплённую и подготовленную к многолетней обороне. Если принять во внимание, что англичане уже начали массовое производство реактивных самолётов и вместе с тем полным ходом добывали нефть в Кувейте и Нигерии, то это так и было.
О том, что мы посмеем вторгнуться в его индийские, пакистанские и бирманские владения, Георг, по донесениям нашей разведки, даже не помышлял, но при этом дольше, чем одну неделю, не жил ни в одной из своих громадных крепостей. Для него было специально проложено по кругу метро, вот он и ездил из города в город. Он считал, что победа у него уже практически в кармане и в чём-то был прав. Нет, разумеется не в том, что ему удастся завоевать весь мир после того, как будет покончено с Корпусом миротворцев и Российской империей. Просто мы столкнулись с такой ситуацией, что нам, оккупировав Англию, Ирландию и Францию сначала придётся двинуть свои войска на юг, в Северную Африку и дойти до Африки Южной. Да, но при этом англо-французские войска, которые находились в Пакистане, Индии, Бирме и Французском Индокитае, также не могли двинуться на север и по сути оказались в западне.
Поэтому-то мы и не спешили. Нам ведь тоже нужно было сначала укрепить Корпус миротворцев кадрами, в основном солдатами и офицерами завербованными в него в России, Германии и бывшей Австро-Венгрии, в независимые страны которой сплошным потоком хлынула материально-техническая и гуманитарная помощь из России, Южной и Северной Америке. Оттуда в Корпус также прибывало большое количество солдат и офицеров. В мае месяце девятнадцатого года практически без единого выстрела мы оккупировали все страны Европы от Норвегии до Португалии. Кроме, естественно, Германии, Италии и Испании. Германия просто вошла в наш экономический и политический союз, а для Англии и Франции, где большую, а точнее подавляющую часть населения составляли старики и дети, наша мирная, гуманитарная оккупация явилась настоящим спасением.
До конца лета мы наводили в этих странах, большая часть взрослого населения которых "загремела" в колонии, порядок. Нужно было срочно восстанавливать в них экономику и нормальную жизнедеятельность. Самым великим благом на тот момент были валарские медицинские технологии, которые позволяли весьма существенно восстанавливать силы пожилых людей и омолаживать даже самых глубоких стариков. Тем не менее трудовых ресурсов в этих странах остро не хватало и мы были вынуждены ввозить туда рабочие отряды из-за рубежа, но они не были мигрантами и не поселялись там навечно. Все они работали там вахтовым методом и об этом было заявлено заранее. В основном это были жители Российской империи и Китая, которые приезжали всего на полгода.
Кто только не приезжал в Англию, Ирландию, Францию и даже Бельгию. Якуты и тувинцы, китайцы, узбеки и казахи, русские, молдоване и украинцы, латыши и горцы Северного Кавказа, грузины и эстонцы. Далеко не все из них знали по-французски хотя бы десяток слов, но зато каждый человек как минимум закончил
Год спустя после начала операции "Гнев миротворцев" наши войска, наконец, вторглись в Северную Африку и прежде всего в Алжир, самую проблемную колонию Франции того времени. В Алжире уже хорошо поработала наша разведка и потому алжирцы категорически не хотели умирать за Францию. В атаку на нас они бросались с таким азартом, что умудрялись убегать от своих французских командиров, которые ехали в бронетранспортёрах. Естественно, только с одной целью, сначала сдаться в плен, а потом тут же заявить, что они хотят сражаться с французскими колонизаторами. Нам только таких солдат и не хватало. Вот как раз они-то и не оставили бы живых ни одного француза. После этого начинались не боевые действия, а сплошное посмешище. Окружив какой-нибудь город, мы начинали не атаковать противника, а торговаться с ним.
Основную надежду французское командование возлагало на французов и представителей других народов, осевших в Алжире и говорящих на французском языке, пье-нуар, которых насчитывалось свыше миллиона человек. Во Франции они не имели ничего и были привязаны к Алжиру столь крепко, что их было проще убить, чем заставить покинуть эту страну. Ну, так мы этого и не требовали, хотя сами алжирцы мечтали только об одном, изгнать пье-нуар из своей страны и последовать за ними во Францию. Поэтому переговоры шли как раз вокруг того, как нам сохранить их присутствие в Алжире и сделать так, чтобы алжирцы больше никогда не нападали на них. Вот тут-то нам и пригодился "турецкий опыт". Усадив друг напротив друга пье-нуар и алжирцев, мы спрашивали одних — хотят ли они отдать жизнь за тех пройдох, которые давно перебрались в Индию, а другим задавали вопрос несколько иного свойства — хотят ли они повторить судьбу турок? Нам ведь было куда рассовать пять миллионов семьсот тысяч человек, вот только в Сибири зимой очень холодно.
Так что дальнейшее благополучие алжирцев было тесно связано с благополучием всех пье-нуар без исключением. Солдат же Французского иностранного легиона мы если и брали в расчёт, то только как дополнение к военно-полицейским силам Корпуса. Поэтому если не считать того, что переговоры длились порой по две недели кряду, Алжир, а вместе с ним Французский Магриб был завоеван нами почти без кровопролития, хотя отдельные случаи яростного сопротивления имели место быть, но как раз вот тут мы применяли против своего противника гуманное оружие, капитально отправляющее вояк в нокаут, часто наносящее травмы, но не убивающее насмерть. Такая форма войны была для нашего противника непривычной. Тем более, что мы её широко рекламировали и доказывали, что как бы отчаянно он не сражался, в любом случае будет захвачен в плен. Поэтому уже через месяц солдаты самых отдалённых гарнизонов при приближении наших войск по собственной инициативе поднимали белый флаг.
Северная Африка, особенно её прибрежная часть, не рассматривалась англо-французским командованием, как серьёзный рубеж обороны. Это заранее был отрезанный ломоть, но оно надеялось, что жители Марокко, Алжира и Туниса, которые стремились освободиться из-под французского господства и вышвырнуть колонизаторов прочь, свяжут своей ненавистью к колонизаторам значительные силы Корпус и просчитались. Нам было достаточно завести речь о широкомасштабной модернизации в интересах коренного населения, которую было просто невозможно провести без белых людей, как всё решилось чуть ли не само собой. Жить в нищете никто не хотел, а то, как мы поступили с турками, действовало отрезвляюще на самые горячие головы. Поэтому даже берберы Сахары и те были вынуждены заявить, что они отказываются от прежней политики набегов.