Десерт по имени Аля

Рымарь Диана

— Ах вот оно как… — усмехается Громов, ставит чашку на стол. — Ты правда в это веришь?

Мне эта демагогия не интересна. Резко перевожу тему:

— Откуда тебе обо всем известно?

— Я работаю на одного из зятьев Авзурага, Игната Волкова…

— Что за бред? Зачем бы ему тебя нанимать?

— Он только оплачивает мои расходы, а балом правит его жена, одна из приемных дочек Габарашвили. Она и заказала расследование, в результате которого твой тесть теперь трудится разнорабочим на свиноферме в Молдове, а всё его имущество переписано

на приемных дочерей. Теперь я разыскиваю тех, кого успели выдать замуж и помогаю…

— Авзураг никогда не переписал бы свое имущество! — перебиваю я его. — Это жадная тварь!

— О да… Но на что ни согласишься ради спасения шкуры. Ведь, как ни крути, торговля людьми в нашей стране запрещена. Его брат, Улдан, кстати, теперь под следствием…

— Из-за девчонок? — хмурю я лоб.

— В его подвале в морозильной камере нашли бывшего начальника. Труп был замотан в полиэтиленовые пакеты и спокойно соседствовал со съестными припасами. На полках у майора всё было разложено по линеечке: пельмешки, человеческая нога, вареники, рука, брокколи и так далее. Ну, ты до сих пор думаешь, что такие люди могли дать девочкам что-то хорошее?

Я морщусь от услышанного, представляя, как Улдан терся возле моей Али. Удивляюсь, как вообще у таких людей получилось вырастить такую чуткую, нежную девочку. Она же чувствовала меня как себя, мои желания предугадывала.

Громов тем временем продолжает:

— Думаешь, Габарашвили беспокоились о том, хороши ли руки, в которые они отдавали дочерей? Да те замуж шли как на каторгу…

— У нас с Алей всё было по любви!

На мои слова он лишь усмехается.

— Ну да, конечно! Молоденькие девчонки ведь так любят, когда их покупают, как скот, потом имеют без спроса и всю жизнь управляют как марианетками!

— У нас всё было не так!

Он цокает языком, резко серьезнеет, отвечает громким басом:

— Знаешь, ты не первый из зятьев Авзурага, кого я навещаю. У всех так, а у тебя не так?

Для меня Аля — прекрасный нежный цветок, и в постели я к ней относился соответственно. Мне сложно представить, что с ней можно было по-другому. Но в то же время понимаю, что другим девушкам могло не так повезти с мужьями, как ей. Мне становится мерзко от осознания, что ни разу за всё время об этом не задумался.

Кажется, я теряю бдительность всего на секунду, но моему гостю это оказывается достаточно…

Он молниеносно вскакивает с дивана, перепрыгивает разделяющий нас кофейный столик и заламывает руку, которой держу пистолет. Причем действует так умело, что я и двинуться не могу, лишь чувствую, как тянутся мышцы, и кривлюсь от боли. Еще секунда, и пистолет отброшен в сторону, а я скинут со стула и лежу упертый физиономией в идеально вычищенный, пахнущий моющим средством ковер.

Видно, тренированный гад мне попался. Меня скрутить совсем не просто. Я вообще в драке после двенадцати лет так ни разу и не проиграл, что, впрочем, с моими габаритами и не удивительно.

— Отпусти! —

рычу что есть мочи.

— Ага, сейчас! — усмехается он, и вскоре мои руки оказываются сцеплены пластиковыми наручниками, а в спину упирается мой же пистолет. — Вот теперь поговорим! Куда дел жену, придурок?

— Она пропала полгода назад!

— Я в курсе, что ты наговорил в полиции! Только меня не обманешь!

Он упирается локтем мне в затылок и с силой придавливает лицо к полу, потом отпускает, рычит громко:

— Правду говори!

— Мы любили друг друга! — выдыхаю с шумом. — У нас был нормальный брак! Я бы никогда ей ничего плохого не сделал, Аля — нежная, послушная девочка…

— А ты знаешь, как их там послушными делали, придурок? Их били, им угрожали, их голодом морили и работать заставляли… Им лишний раз глаза поднять запрещали! Растили в послушании, чтобы потом такие, как ты, насиловали и издевались, а они безропотно всё сносили!

— Я ее не насиловал! Она сама со мной легла и замуж вышла добровольно!

— А знаешь, что они делали, чтобы девчонки с будущими мужьями сами ложились? У них была отработана целая схема. Дядя прижмет девочку в уголке и начинает ей расписывать, как и где он ее поимеет. После этого девушка, как правило, с чертом лысым готова лечь, лишь бы дядя не тронул. Думаешь, у твоей Али было по-другому?

После этих его слов мне резко делается всё равно, что происходит с моим телом, потому что внутри во сто крат больнее. Мыслями я там, рядом с моей девочкой, которую зажимает в углу осетин и грозит всякими мерзостями, если она под меня не ляжет.

Воскрешаю в памяти наш с ней самый первый раз, когда у меня еще не было к ней тех чувств, какие есть сейчас. Прокручиваю в голове ее ответ, и мне становится гадко от мысли, что воспоминание, которое я лелеял последние три года, может оказаться ничем иным, как ложью.

И мне уже всё равно, что со мной сделает этот детектив. Выстрелит в бок, вывихнет руку, размажет мое лицо об пол. Я начинаю брыкаться и выкрикиваю одни и те же слова:

— Где эта тварь?! Я его убью.

И тут вдруг чувствую, что меня отпускают, даже помогают подняться.

— Если не врешь, и она правда пропала, я помогу найти! — голос Громова с трудом продирается сквозь оглушающие удары моего сердца.

Глава 41. Внимательный босс

Три дня спустя:

Вторник, 7 сентября 2021 года

21:30

Аля

— Что ты тут до сих пор делаешь?

Я буквально подпрыгиваю на месте от оклика Краснова. Думала, что осталась в студии одна. Ведь краем уха слышала, что босс собирался на какое-то мероприятие, а он, оказывается, вместо этого сидел в своем кабинете.

Мне немного неловко за то, что использую его оборудование в своих целях. Поэтому, когда он выходит в общий зал студии, виновато улыбаюсь: