Десерт по имени Аля
Шрифт:
– Я запрещал… – хмыкаю.
– Гороскопы? – наморщив лоб, уточняет Попов.
– Соцсети… – объясняю я. – Аля ими не пользовалась!
– А подругам звонить вы ей тоже запрещали? – усмехается Попов. – Тут ни одного женского телефона в записной книжке: Михаил сотовый, Михаил рабочий, парикмахерская, прачечная, какая-то служба доставки товаров и… всё! У меня девушка ее возраста – с телефоном не расстается, всё время кому-то что-то печатает, набалтывает на диктофон… А здесь пусто. Где контакты? Ваша Аля ведь живой человек!
– Ей хватало меня! – говорю это и сам начинаю сомневаться в своих словах.
Глава 20.
Через два дня:
Вторник, 16 марта 2021 года
17:00
Аля
Я кутаюсь в одеяло и всё никак не могу согреться. Мне кажется, я в Антарктиде. И двинуться не могу, словно меня удерживают какие-то невидимые путы. А еще этот стук… Громкий, невыносимо громкий.
И тут я просыпаюсь, вижу открытое окно, понимаю, что я просто забыла его закрыть, поэтому и замерзла, а всё остальное мне приснилось. Как говорится, нечего дрыхнуть днем, если не хочешь видеть во сне всякую ерунду.
Из прихожей вдруг снова раздается стук. Хороший такой, мощный. Как будто горилла ломится в дверь или медведь.
«Михаил!» – взрывается в моем мозгу догадка.
Все-таки нашел меня в Краснодаре, как-то выследил и теперь явился, чтобы наказать.
«Неделя, прошла всего неделя и он меня уже отыскал! Что он сделает?» – этот вопрос раздирает меня изнутри когтями-лезвиями, какие были у Фредди Крюгера.
Я сгибаюсь будто от резкой боли и забираюсь под одеяло, словно это может хоть как-то защитить. Паника душит, мешает мыслить здраво, и всё же я вспоминаю, что дверь в квартиру железная, закрыта на оба замка. Я даже ключ в дверях оставила, чтобы уж наверняка. Понимаю, что просто так Потапов не войдет, а сама я ему в жизни не открою.
«Может, возьмет и уйдет?» – вдруг предлагает мое сознание совершенно нереальный вариант развития событий.
Я трясусь, обливаюсь потом и тут вдруг слышу за дверью голос подруги:
– Аль, ну ты чего забаррикадировалась?
«Это не он!»
Разом выдыхаю…
Глава 21. Жалкий наркоман
Еще через два дня:
Четверг, 18 марта 2021 года
8:00
Михаил
– Когда этот ад закончится? – спрашиваю я у своего отражения в зеркале.
Мой личный ад… Чувствую себя так, словно черти поместили меня в котел с кипящим маслом и подрумянивают как картошку фри. Во рту постоянная горечь, есть ничего не могу и на собственном опыте убедился, что алкоголь как анестезия в моем конкретном случае совсем не помогает и даже нисколько не пьянит. Спать тоже не могу. Если и забываюсь на какой-то час или два, начинают сниться кошмары. Наверное, надо попробовать снотворное.
Трудно поверить, что еще пару недель назад у меня было всё, чего хотел. Работа, налаженный быт, Аля. Я хотел отправить жену на ЭКО. Все планы в трубу: в офисе даже понять не могу,
– Так не должно быть! Так не может быть! – рычу сам на себя.
Мне нужна моя жена, причем срочно! Один поцелуй, одно объятие, хоть взглянуть на нее, черт с ним, хоть узнать, что она жива… Больше мне ничего не нужно.
Я без нее загибаюсь, а следователи всё продолжают мучать меня допросами.
Они отрабатывают все возможные версии. Проверяют записи с аэропортов и вокзалов, шерстят службы такси, мониторят записи камер наблюдения местных магазинов. Только толку с этого – пшик.
Еще они с маниакальным упорством пытаются выжать из меня все возможные сведения об Але. Только жать-то оказалось нечего – сюрприз так сюрприз.
За последние дни я много чего нового понял. В частности, что я свою жену ни черта не знаю. Совсем не знаю! Три года брака… Три, мать их так, года! И что? И ничего.
Я знаю, какого цвета одежду она носит, но понятия не имею, какой любимый. Я знаю, какие блюда она готовит, но что предпочитает есть – не в курсе, потому что в основном на стол подавалось то, что люблю я. Какую музыку она жалует, какие фильмы смотрит, в какие места предпочитает ходить… За три года брака эта информация каким-то чудом обошла меня стороной.
Я знаю об Але только какие-то интимные вещи, например, какая у нее мягкая кожа, сколько веснушек у нее на спине, на каком боку она любит спать, как сопит под утро, вижу признаки зарождающегося оргазма, помню запах Chanel. И опять-таки снова-здорово – я не уверен, что это ее любимые духи. Она пользовалась только ими, но на допросе у следователя я вспомнил, что в первый год брака сказал, что это единственные женские духи, которые я терплю. На следующий день они просто появились на туалетном столике в ванной комнате, и Аля частенько ими пахла, когда мы ложились в постель. Теперь вопрос – они ей самой-то хоть нравились?
Получается, все эти годы я не ее любил, а свое отражение в ней. И чем больше общаюсь с Васильевым, тем яснее вижу, насколько это отражение уродливо. Я понятия не имею, какая Аля настоящая, зато много нового узнал про себя.
Вчера я звонил в «Отличную» в слепой надежде узнать, что Аля там. Взяла и решила навестить сестер, хотя уже пару лет как ни с одной из них не общалась. Говорил с ее приемным отцом и матерью. Они беспокоились, пожелали мне удачи в поисках, но когда я попросил их рассказать мне об Але, тоже не смогли сказать ничего конкретного. Позвали одну из сестер, и я битый час вслушивался в сбивчивую детско-женскую речь:
– Аля очень добрая, она всю себя дарит. Могла выполнить за кого-то работу, если просили, делилась своим. Она любит море, всегда мечтала попробовать нырнуть с аквалангом и фотографировать подводный мир…
Пока я это слушал, вспомнил, что когда-то давно жена действительно просила меня о такой поездке. Я не помню, почему тогда отказал, а больше от нее об этом не слышал.
«Господи, Алечка, только найдись! Куда захочешь, туда и поедем!» – молит мое сознание.
Да, я совсем не знаю собственную жену, но от этого я не люблю ее меньше. Алюня – мой героин, и я как самый жалкий наркоман остро нуждаюсь в дозе.