Десять меченосцев
Шрифт:
– Ну и терпение!
– Три дня – ничто. За лето сделаю десятки копий. Я дала обет написать тысячу, пока живу. Оставлю их людям, которые не проявляют должной любви к родителям.
– Тысячу копий? Вот это да!
– Таков обет.
– Не могу похвастаться почтительным отношением к родителям. Мы все здесь непутевые. Единственный, кто выполняет сыновний долг, – наш хозяин.
– Наш мир – юдоль печали.
– Ха-ха! Если ты так печешься о непочтительных детях, то твой сын, должно быть, разгильдяй.
– Да, я не
– Ты и вправду хочешь раздавать людям эту премудрость?
– Посеяв всего одно семя просветления, обратишь в веру сто человек. Если ростки просветления прорастут в ста душах, спасутся души десяти миллионов.
Отложив кисть, Осуги вручила Дзюро законченную копию со словами:
– Это тебе. Выбери время и прочти внимательно.
Глядя на благочестивое лицо Осуги, Дзюро едва не лопнул от смеха. Сдержавшись, он церемонно поднес лист ко лбу, хотя ему хотелось сунуть бумажку за пазуху, а потом выбросить.
– Тебе неинтересно узнать, что произошло со мной сегодня? Твои молитвы Будде, верно, достигли цели. Я кое-кого видел.
– Кого же?
– Миямото Мусаси. Сегодня на переправе.
– Видел Мусаси? Почему же ты все это время молчал?
Осуги резко отодвинула столик.
– Ты не ошибся! Где он сейчас?
– Спокойно, бабуля! Славный Дзюро не бросает дел на полдороге. Я выследил Мусаси до постоялого двора, где он остановился. В квартале Бакуротё.
– Это ведь совсем близко?
– Я бы не сказал.
– Тебе далеко, а мне близко. Я гоняюсь за ним по всей стране.
Осуги подошла к стенному шкафу и достала фамильный короткий меч.
– Пошли! – коротко бросила она.
– Сейчас?
– Конечно!
– Я удивляюсь такому нетерпению. К чему спешка?
– Я всегда готова к встрече с Мусаси. Если меня убьют, отправьте мое тело семье в Мимасаку.
– Подожди, пока придет хозяин. Поспешим, так вместо похвалы я получу нахлобучку.
– Мусаси может скрыться.
– Не беспокойся, мой человек приглядывает за ним.
– Поручаешься, что Мусаси не исчезнет?
– Я расстарался для тебя, а вместо благодарности слышу одни требования. Ну ладно. Ручаюсь-головой. А пока, бабка, сиди спокойно и рисуй свои картинки.
– Где Ядзибэй?
– В Титибу с паломниками. Не знаю, когда он вернется.
– Я не могу ждать.
– Почему в таком случае не позвать Сасаки Кодзиро? На пару и порешите дело.
На другой день Дзюро сообщил Осуги, что Мусаси перебрался в дом полировщика мечей.
– Вот видишь? – торжествующе воскликнула Осуги. – Ему не сидится на месте. Не успеешь глазом моргнуть, как его и след простыл.
За утро Осуги не вывела ни одного иероглифа молитвы.
– У Мусаси нет крыльев, – заверил Дзюро. – Успокойся. Короку сегодня расскажет
– Как сегодня? Почему вчера никто не пошел к нему? Где он живет? Сама поговорю с ним.
Старуха начала собираться, но Дзюро неожиданно исчез, и ей пришлось спрашивать дорогу у других шалопаев, слонявшихся по дому Осуги совсем не знала Эдо, поскольку за два года жизни в нем почти не выходила за ворота дома.
– Кодзиро живет у Ивамы Какубэя.
– Какубэй – вассал Хосокавы, но его собственный дом находится на дороге Таканава.
– На полпути к горе Исараго. Каждый подскажет.
– У Исараго есть второе название – Цукиномисаки.
– Дом приметный, ворота выкрашены в красный цвет. В округ таких больше нет.
– Ясно! – нетерпеливо прервала советчиков Осуги. Она обиделась что ее принимают за выжившую из ума старуху. – Найду сама, – про должала она. – Поосторожнее с огнем, пока меня нет. Не спалите дом в отсутствие хозяина.
Осуги надела соломенные сандалии, проверила пристегнутый к об короткий меч, взяла посох и вышла.
Не успела старуха уйти, как появился Дзюро.
– О чем она с вами толковала?
– Спрашивала, как пройти к дому Какубэя.
– Вот упрямица! – сокрушался Дзюро. – Эй, Короку!
Тот неохотно отложил в сторону игральные кости и подошел Дзюро.
– Вчера ты не пошел к Кодзиро, а сегодня смотри как дело повернулось. Старуха сама отправилась к нему.
– Ну и что?
– Хозяин тебе покажет «ну и что».
– Верно. Старуха ему донесет.
– Теперь за нее беспокойся. Старуха, как сухая цикада, угодит под лошадь и рассыплется. Поди за ней и последи, как бы чего не случилось.
Короку убежал, а Дзюро, проклиная нелепость положения, пошел в комнату мужчин. Это было просторное помещение с разбросанным повсюду оружием. На гвоздях по стенам висели кимоно, полотенца, нижнее белье, шапки и прочие вещи подручных хозяина дома. Зеркало в лакированной раме и женское кимоно пестрой расцветки на красной подкладке выглядели здесь нелепо. Их принесли по совету Кодзиро, который таинственно сообщил Ядзибэю, что мужчины, живущие в боевой компании без вещей, которые напоминали бы им о женщинах, становятся строптивыми и затевают драки между собой, растрачивая силы по пустякам.
– Жульничаешь, шулер!
– Это кто шулер! Ну-ка повтори!
В углу сидели картежники. Дзюро бросил на них презрительный взгляд – мелочь, напрасные люди. Дзюро хотел подремать, хотя под крики игроков вряд ли отдохнешь. Он удобно устроился на циновке, поджал ноги и закрыл глаза, но не прошло и минуты, как рядом улегся проигравшийся картежник и начал жаловаться на судьбу. Вскоре к нему присоединились и другие игроки.
– Что это? – спросил один из них, поднимая выпавший из-за пазухи Дзюро листок. – Ведь это сутра! Зачем она понадобилась нашему главному головорезу?