Десять тысяч американских долларов

Гилман Джордж

— Капитан Альфаро, — мягко позвал он.

Офицер остановился и повернулся к американцу, насмешливо искривив губы.

— Имеется ли у Луиса право на последнее желание?

— На его месте, самым разумным была бы просьба о немедленной смерти. Эдж поверил ему без колебания.

Глава 12

Привязывая Луиса, солдаты перетянули ему лодыжки, живот и грудь, а потом завели руки за столб и связали в запястьях. Луис все еще был без сознания, поэтому голова его упала на грудь, а ноги в коленях подломились, и он повис на веревках.

Все солдаты охраны спустились с городских стен и выстроились, чтобы капитан выбрал исполнителей приговора. Двое солдат, привязав старика, развлекались тем, что забрасывали его шляпу на столб.

Эдж стоял чуть впереди своих охранников, наблюдая за Альфаро, который важно расхаживал перед своими людьми, для порядка делая мелкие замечания. В сером рассветном свете факелы стали казаться неяркими и чрезмерно чадящими.

Сомбреро Луиса увенчало столб, покрутившись на верхушке. Проигравший нехотя отсчитал деньги сопернику.

Общий шум привел наконец-то Луиса в чувства. Он тряхнул головой, открыл глаза и огляделся. Когда он понял свое положение, его лицо исказила гримаса дикого страха.

— Я не виновен! — завопил он. На мгновение его взгляд остановился на фигуре капитана, затем метнулся к безучастному лицу Эджа. — Это все он!.. Он врет! Я не бандит. Вы будете вечно гореть в преисподней, если убьете невиновного!..

Альфаро вывел шестеро солдат, выстроил их в ровную шеренгу, разыграл комедию придирчивого осмотра — смахнул пылинку с мундира одного, застегнул пуговицу на кителе другого, — затем отступил назад, медленно, явно рисуясь, закурил новую сигару, развернулся на каблуках и подошел к Эджу.

— Вы храните молчание, сеньор. Мне кажется, пройдет не очень много времени, и вы начнете вопить так же. Но умолять вы будете не о жизни, а о смерти.

— В Штатах мы привыкли повторять: «Пока живу — надеюсь». Надежды у меня не больше, чем у Луиса, но я пока жив.

— Внимание! — скомандовал Альфаро, и солдаты на линии огня сомкнули каблуки и развернули плечи.

— Капитан! — снова завопил Луис, и слезы брызнули у него из глаз. — У меня есть деньги, много денег! Я могу выкупить свою жизнь.

— У бедных и честных людей не может быть много денег, бросил ему через плечо Альфаро.

Старик в исступлении вытянул шею вперед.

— Я честен! А беден лишь потому, что у меня этих денег нет при себе. Но я могу их достать, капитан. Это десять тысяч американских долларов!

Капитан расхохотался. Несколько солдат вторили ему. Но горожане, столпившиеся на краю площади, к веселью не присоединились. Они мрачно взирали на происходящее, не задумываясь, справедливо ли наказание, на которое обрекли Луиса. Старик вызывал у них сострадание, потому что был одним из них, человеком, чья жизнь и чье доброе имя зависело от продажных солдат, в особенности от капитана. Любой из них мог оказаться на месте Луиса, и любой из них так же кричал бы под наведенными дулами ружей. Сейчас более, чем в любое другое время слова Луиса не достигли цели — нищему старику никто не верил.

Никто, кроме Эджа, который смотрел на крестьянина с видом человека, серьезно обдумывающего услышанное. До этого он тоже рассматривал слова о десяти тысячах, как выдумку больного старика. Ему, как и всем, казалось, что Луис незаметно для себя поверил в байку, сочиненную когда-то для того, чтобы не так тяжко было переносить жалкое существование. Но в данный момент положение было иным. Луис собирался выкупить свою жизнь совершенно серьезно, прекрасно сознавая, что обманув капитана, он вместо легкой смерти получит мучительную казнь с пыткой.

Капитан Альфаро затянулся сигарой и поднял руку. Шесть ружейных стволов приняли горизонтальное положение, и их прицелы пересеклись на теле старика, привязанного к столбу, на верхушке которого красовалось его сомбреро.

— Кольцо! Оно приведет вас прямо к деньгам! — кричал сквозь слезы Луис.

Ружейный залп прозвучал совершенно неожиданно. Тело Луиса содрогнулось, но в то же мгновение он понял, что не чувствует боли, а на его пончо нет ни одного кровавого пятна. Луис поднял голову и сердце его наполнилось радостью — все шестеро его палачей корчились на земле, у каждого было по несколько ран, из которых хлестала кровь.

Остальные солдаты с криками ужаса заметались по площади, беспорядочно стреляя в разные стороны. Но этот недружный отпор не принес успеха. Сверху гремела частая прицельная стрельба, солдаты валились на землю и замирали в судорогах смерти.

Один из охранников Эджа получил шальную пулю в сердце и мешком осел на землю. Второй, оправившись от неожиданности, начал действовать, но опоздал. Эдж оказался быстрее.

Развернувшись, Эдж ударил сапогом охранника в живот. Солдат, вскрикнув от боли, выронил ружье и присел. Через мгновение он захрипел, потому что, выхватив бритву, Эдж наотмашь полоснул ею по горлу несчастного. Затем, обхватив левой рукой шею капитана, он резко завалил его назад так что тот буквально повис на противнике. Прижав губы к уху офицера, американец шепнул:

— Никакой стрельбы, милейший!

По привычке, не отдавая себе отчет, капитан все-таки потянулся к револьверу в кобуре. В тот же миг он зашипел от боли, потому что Эдж молниеносным движением срезал кусок кожи с его руки.

— Я вас предупреждал. Теперь прощайте, амиго! Правая рука Эджа пришла в движение. Капитан Альфаро напрягся, бессильно заскреб каблуками по земле и замер.

Эдж ослабил захват на шее капитана и дал телу упасть на землю. После этого он внимательно огляделся по сторонам, желая знать, какой благодетель помог ему выпутаться из безнадежной ситуации. Примерно в это же время прозвучала команда и стрельба прекратилась.

Луис все еще был привязан к столбу, его тело сотрясали приступы истерического смеха. По всей площади в самых разнообразных позах валялись трупы солдат, а в конце площади с испугом на лицах поднимались залегшие во время стрельбы горожане.

И над всей этой картиной, на фоне разгорающегося восхода, на городских стенах темнели фигуры вооруженных людей. Один из них был чрезвычайно малого роста, и в руках у него была не винтовка, а какое-то не совсем обычное оружие.

— Я думал, что прикончил вас, гринго, — возвестил коротышка с высоты.