Десять загадок наполеоновского сфинкса
Шрифт:
А уже 18 июля в 9 часов утра войска Рединга и следовавшего за ним маркиза де Купиньи спокойно обосновались в покинутом всеми Байлене. Генералы были крайне удивлены тому, что не нашли там ни одного француза. Их недоумение рассеяли жители города, вышедшие им навстречу. От них войска узнали, что французы проследовали к Ла-Каролине.
Желая удостовериться в этом, Рединг послал своего надежного офицера капитана Хименеса, переодетого в погонщика мулов, по дороге на север. Вернулся разведчик к ночи и доложил, что Ведель действительно уже достиг Ла-Каролины (он пришел туда 18 июля и соединился с отрядом генерала Дюфура).
Рединг готовился совсем к другому, а тут само собой получилось, что отряд генерала Дюпона оказался полностью окруженным: с севера — неприступными горами Сьерра-Морена, с юга — полноводным Гвадалкивиром, с запада — войсками Кастаньоса, с востока — войсками Рединга и де Купиньи.
Расстановка сил на 18 июля была следующей.
Генерал Дюпон находился в Андухаре с менее чем 10 тысячами человек. По данным Адольфа Тьера, в отряде Дюпона было 8600 французов (в том числе 6400 человек пехоты, артиллерии и инженерных войск, 1800 человек кавалерии и 400 человек гвардейских моряков) и 1800 швейцарцев.
В Ла-Каролине стояли генералы Дюфур и Ведель с еще примерно 10–11 тысячами солдат. По данным Тьера, у Веделя было 5400 человек, а у Дюфура 4700 человек.
Между ними в районе Байлена вклинились испанские дивизии Рединга и де Купиньи (от 12 до 15 тысяч человек), а с запада на подходе к Андухару была более чем 20-тысячная армия генерала Кастаньоса.
Рассмотрим теперь подробнее противостоявшую Дюпону испанскую Андалусийскую армию, главнокомандующим которой был назначен генерал Кастаньос.
Бенито Перес Гальдос от имени своего героя говорит о нем следующее:
На вид ему было лет пятьдесят; лицо его меня поразило: я представлял себе генерала грозным и насупленным, как и подобает главнокомандующему, облеченному властью над столь доблестными отрядами. Ничего подобного: лицо генерала Кастаньоса никого не повергало в трепет, хоть и внушало уважение своей серьезностью; остроты и каламбуры, на которые, говорят, генерал был большой мастер, он разрешал себе лишь в тесном кругу. В седле он держался молодцом, а в манерах его и осанке сквозила та особая светская учтивость, какой неизменно отличались наши Цезари и Помпеи… К тысяча восемьсот восьмому году, еще до того как он обессмертил свое имя, он уже имел за плечами немало славных дел, хотя умопомрачительная быстрота его карьеры — в те времена, впрочем, не редкая — и внушала кое-кому подозрение. Двенадцати лет от роду он уже командовал ротой; в двадцать восемь был произведен в подполковники, а в тридцать три стал полковником. Правда, понюхать пороха ему довелось лишь позднее, зато в тысяча семьсот девяносто четвертом году тридцативосьмилетний фельдмаршал Кастаньос дрался под началом генерала Каро у Руссильона, где и был тяжело ранен в шею. Поговаривали, что с тех пор он и держит голову, слегка склонив ее на левый бок.
Действительно, Кастаньосу был 51 год (он родился 22 апреля 1757 года). Совсем ребенком он был зачислен отцом в полк Сабойя, а настоящую военную службу он начал в 1774 году в качестве капитана гренадер этого полка после окончания Барселонской военной академии. Относительно быстроты карьеры Кастаньоса Перес Гальдос ошибается, в действительности она была еще более молниеносной. В 1789 году, то есть в двадцать два года, он уже был полковником, а в 1793 году — бригадиром. В 1795 году Кастаньос был произведен в генерал-майоры (точнее, в mariscal de campo, а не в фельдмаршалы, как пишет Перес Гальдос, либо неверно переводит с испанского М. Абезгауз), а в 1802 году — в генерал-лейтенанты. С началом войны за независимость он достиг звания генерал-капитана и главнокомандующего Андалусийской армии.
Кастаньос действительно уже воевал против революционной Франции в Пиренеях 1793–1795 годах, где и был тяжело ранен. Но на память от французов он получит не только пулю в шею, но и за победу под Байленом — почетный титул первого герцога Байленского.
Начальником генерального штаба армии Кастаньоса был генерал-майор Морено, командующим артиллерией — генерал-майор маркиз де Медина, командующим инженерами — полковник де Лоса. При генеральном штабе находились: генерал-майор Варгас, генерал-майор де Педро, бригадир маркиз де Гело, бригадир де ла Порте, полковники пехоты Хирон и Наварро, полковник кавалерии Мендоса, полковник артиллерии Арриада и полковник инженерных войск Булиньи.
Армия генерала Кастаньоса включала в себя 4 дивизии генералов Рединга, маркиза де Купиньи, Джонса и де ла Пенья.
1-я дивизия
Командующий: генерал-майор Рединг
Второй командующий: бригадир Венегас
Начальник штаба: бригадир Абадиа
Пехота (8450 человек)
Кавалерия (900 человек)
Артиллерия и саперы (370 человек)
Всего: 9720 человек и 10 орудий
2-я дивизия
Командующий: генерал-майор маркиз де Купиньи
Второй командующий: бригадир Гримарест
Пехота (7230 человек)
Кавалерия (520 человек)
Артиллерия и саперы (200 человек)
Всего: 7950 человек и 6 орудий
3-я дивизия
Командующий: генерал-майор Джонс
Пехота (4700 человек)
Кавалерия (700 человек)
Артиллерия и саперы (200 человек)
Всего: 5600 человек
4-я дивизия
Командующий: генерал-лейтенант де ла Пенья
Пехота (5560 человек)
Кавалерия (540 человек)
Артиллерия и саперы (200 человек)
Всего: 6500 человек и 12 орудий
Всего в армии генерала Кастаньоса было около 30 тысяч человек (в том числе 26 910 человек пехоты, артиллерии и инженерных войск, 2660 человек кавалерии) и 28 орудий. Причем это были войска свежие, обеспеченные всем необходимым, находящиеся у себя дома в привычной для себя обстановке и пользующиеся полной поддержкой местного населения.
У Дюпона же войска были утомлены длительными переходами, измучены жаждой и голодом. И жара была такой, что двигаться было возможно лишь вечером, когда температура спускалась до восемнадцати градусов. И множество больных, которых нельзя было оставить и приходилось везти с собой. И сотни разнокалиберных телег и повозок, растянувшихся на несколько километров…
Вот уж действительно, «у него даже больше войск, чем ему нужно».
Нетрудно подсчитать, что армия Кастаньоса превосходила отряд Дюпона по численности почти в три раза (в том числе по пехоте, артиллерии и инженерным войскам — в три с половиной раза), а также по количеству орудий — в полтора раза. Лишь по численности кавалерии силы французов и испанцев были примерно равны, но что значила эта кавалерия на каменистой, изрезанной оврагами и покрытой колючими кустарниками местности.
Как видим, под Байленом численное преимущество испанцев над французами было подавляющим.
Луи Мадлен писал: «Несчастный корпус оказался в ловушке: 7000 человек против 25 000-30000. Что мог сделать их командующий?»
Представляя все это, странно читать следующее заявление Владимира Шиканова: «В общей сложности у испанцев и французов при Байлене было примерно по 20 тысяч человек, т. е. испанцы даже не обладали численным превосходством».
Армии Кастаньоса и Рединга к началу боевых действий против войск генерала Дюпона получили существенное пополнение испанцами — участниками португальской кампании генерала Жюно. Известно, что практически все испанские солдаты и офицеры, вошедшие в составе армии Жюно в Португалию в 1807 году, затем либо были отправлены обратно в Испанию, либо дезертировали. К таким прибывшим из Лиссабона и южно-португальской провинции Алентехо частям можно отнести батальон валлонских гвардейцев, Мурсийский линейный полк, кавалерийские полки Сантьяго и Оливенса. Особо ценными кадрами для армии были артиллеристы и саперы.