Десять загадок наполеоновского сфинкса
Шрифт:
Как ни странно, совсем не пострадал лишь один активный участник Байленских событий, один из главных виновников произошедшей катастрофы дивизионный генерал Доминик-Оноре-Антуан Ведель. До самого падения Наполеона он находился на службе, а затем вышел в отставку. Умрет Ведель в 1848 году в возрасте 77 лет.
Попробуем же подвести некоторые итоги.
Кто же был виноват в ужасной Байленской катастрофе, и не было ли здесь точного повторения Трафальгарской истории, когда единственным виновником поражения был объявлен несчастный вице-адмирал Вильнёв?
Из всего изложенного выше приведем лишь несколько фактов, существенно повлиявших на ход событий:
1. Ошибочное разделение корпуса на три части, сделавшее отряд Дюпона неадекватным поставленной перед ним задаче и заранее обреченным.
2. Качественный состав отряда Дюпона.
3. Несвоевременное (несмотря на неоднократные обращения Дюпона в Мадрид) отправление подкреплений.
4. Странное, если не сказать преступное, поведение прибывших с опозданием подкреплений (особенно дивизии генерала Веделя).
5. Измена в решающий момент Байленского сражения швейцарских наемников, перешедших на сторону противника.
6. Неслыханное нарушение испанцами подписанного соглашения.
7. Чрезвычайная даже для юга Испании сорокоградусная жара.
Есть ли здесь хоть в чем-то вина Дюпона?
Единственное, в чем его можно упрекнуть, так это в том, что он слишком долго простоял в районе Андухара. Ему нужно было самому идти в Байлен и не допустить отделения дивизии Веделя. Но кто же мог предположить, что Ведель поведет себя столь нелепо? Если бы Дюпон мог предусматривать такие вещи, он был бы величайшим из полководцев.
Дюпон не совершил ничего позорящего его честь и честь французской армии. Его миссия была заведомо невыполнима, и он стал главной жертвой Байленской катастрофы.
Серьезная стратегическая ошибка Наполеона повлекла за собой всю эту череду несчастий и недоразумений, обрушившихся на Дюпона и его отряд. Но кто же добровольно сознается в подобном? Для поддержания императорского престижа необходим был виновник, и этот виновник был найден.
Как видим, это уже стало «фирменным стилем» Наполеона, постепенно переставшего испытывать какие-либо угрызения совести в акциях, проводимых, как он говорил, в интересах государства, а на самом деле, в интересах его самого.
Прекрасный вывод делает Жорж Паризе:
Несчастный Дюпон. Его плохо поддержали его начальники, плохо слушались подчиненные; но в его действиях не было ничего бесчестного, и он до самого последнего момента храбро и открыто пытался противостоять превратностям судьбы. Одна лишь ошибка может быть поставлена ему в вину: он слишком долго простоял в Андухаре. Но все его обвинения Наполеоном в коррупции, подлости, бездеятельности и предательстве ложны. При этом Наполеон знал всю правду. Так почему же он осыпал Дюпона своими позорными оскорблениями, вплоть до создания полностью клеветнической легенды, удивительным образом просуществовавшей до наших дней? Ответить на этот вопрос очень легко, и Дюпон не стал ненавистен императору только потому, что был побежден. Просто, чтобы объяснить все неудачи испанской войны, нужен был виновный, и Наполеон сохранил свою славу, предав Дюпона презрению и негодованию.
Изменил ли маршал Мармон Наполеону весной 1814 года?
В исторической литературе бытует мнение, что отречение Наполеона в 1814 году было следствием измены маршала Мармона, сдавшего противнику Париж и перешедшего со своим корпусом на его сторону.
Не трудно догадаться, что это ставшее распространенным мнение проистекает от самого Наполеона, неоднократно обвинявшего Мармона в измене и в 1814 году, и в своем знаменитом обращении к народу Франции, сделанном 1 марта 1815 года в бухте Жуан. В этом обращении Наполеон утверждал, что в ходе кампании 1814 года на территории Франции ему сопутствовал успех, что армии союзников были обескровлены и отрезаны от источников снабжения, что они непременно нашли бы свою могилу на бескрайних французских просторах, если бы не «предательство герцога Рагузского, сдавшего врагу столицу и дезорганизовавшего армию». Это предательство, согласно Наполеону, «изменило судьбу войны».
Это высочайшее мнение было тут же с готовностью подхвачено и начало тиражироваться историками, обрастая при этом многочисленными деталями и нюансами.
Это мнение выражает, в частности, и такой видный исследователь наполеоновских войн, как Дэвид Чандлер, который пишет: «Пришли новости из Парижа, что Мармон открыто перешел на сторону врагов, взяв с собой своих солдат. Это было последним ударом. У Наполеона осталась одна последняя карта; примирившись с мыслью о своем отречении, он попытался обеспечить наследование престола своему сыну».
Но выдвинутое против Мармона обвинение столь серьезно, что требует не менее серьезных доказательств. Попробуем разобраться, что на самом деле происходило в эти несколько драматических дней с конца марта до середины апреля 1814 года.
Как известно, кампания 1813 года завершилась для Наполеона неудачно, и уже в январе 1814 года союзные армии перешли через Рейн и вторглись на территорию Франции.
Состояние французской армии было критическим: готовых к бою солдат у Наполеона и его маршалов оказалось всего около 47 000 человек. У вторгшихся во Францию союзников их было в пять раз больше, и еще почти двести тысяч шли разными дорогами им на подмогу. Все страшно устали от войны, но Наполеон был энергичен и рвался в бой.
26 января он выбил прусские войска Блюхера из Сен-Дизье. 29 января при Бриенне была одержана новая победа над пруссаками и русским корпусом Остен-Сакена.
Тотчас после поражения Блюхер поспешил к Бар-сюр-Об, где были сосредоточены главные австрийские силы князя Шварценберга. Союзники располагали между Шомоном и Бар-сюр-Об силами в 122 000 человек.
У Наполеона в этот момент было чуть больше 30 000 человек, но он решил не отступать, а принять бой. Сражение при Ля-Ротьере началась рано утром 1 февраля и продолжалось до поздней ночи. Превосходство союзников в численности не могло не сказаться, и французы, потеряв около 6000 человек и 50 орудий, начали отступать. Союзники потеряли при Ля- Ротьере 4600 человек.
После этого сражения Наполеон, никем не преследуемый, перешел через реку Об и вошел 3 февраля в город Труа. Но положение все-таки оставалось крайне опасным, подкреплений подходило мало, и поступали они крайне медленно.
Как ни странно, по мере возрастания опасностей, Наполеон становился все энергичнее. 10 февраля, после нескольких быстрых переходов, он напал на стоявший у Шампобера отряд генерала Олсуфьева и разбил его наголову. Больше 1300 русских было перебито, около 3000 человек вместе с самим Олсуфьевым было взято в плен, остальные бежали. Французы потеряли лишь около двухсот человек.