Десятые звездные войны
Шрифт:
Но ноги коснулись черного металла в тени «Пурпурной Мечты». Он высвободился из упряжки и отделил друг от друга яркие крылья. Он молча побежал к воздушному шлюзу, с кинжалом в руке, готовый к неожиданным опасностям.
ПРЕДАТЕЛЬ МЕНЯЕТ ЛИЦО
К его облегчению, воздушный шлюз был открыт, и вспомогательный трап спущен на металлическую платформу. Он мгновенно взлетел по ступенькам, пересек открытый люк и помчался по длинной узкой палубе, обогнул угол и оказался в каюте, где и встретился лицом к лицу с Адамом Ульмаром.
Когда
Сейчас он был иным.
Всегда высокий, внушительный в фигуре, он был еще более упрям, уверен, решителен. Свежевыбритый, с причесанными и блестящими белыми волосами, в опрятной форме Легиона, он встретил Джона Стара с ласковой улыбкой гостеприимства на благородном лице.
— О! О, Джон! Ты меня удивил. Хотя я и надеялся…
Он шагнул вперед, протянул в приветствии холеную руку. И Джон Стар бросился ему навстречу, угрожая его горлу кинжалом–шипом.
— Ни с места! — хрипло прошептал он. — Ни звука!
Он почувствовал разницу между ними. Он представлял собой странную фигуру и знал об этом — почерневшую от солнца, жесткую от испытаний, полуобнаженную с косматой головой и многомесячной растительностью на лице. Он должен был более походить на зверя, чем на человека. На нелепого зверя, встретившегося с лощеным, уверенным, властным человеком.
— Адам Ульмар, — яростно выдохнул он опять. — Я пришел убить тебя. Я думаю, ты заслужил смерть. У тебя есть что сказать?
Он ждал, дрожащий и закоченевший от холода. Вдруг он испугался, что не сможет ударить этого добродушного улыбчивого человека, чья персона вызывала неожиданное благоволение и гордость родства с ним, несмотря на его черную измену.
— Джон, — запротестовал тот неожиданно настойчивым и убедительным голосом. — Ты недопонял. Я действительно в восторге, что ты пришел. Некоторое время назад мой злосчастный племянник сказал, что ты был здесь и утонул в канализации. Зная тебя и твоих спутников, я слабо верил в вашу гибель. Я все еще надеялся, что смогу чем–нибудь помочь вам.
— Помочь! — хриплым эхом отозвался Джон Стар, не отводя кинжала от горла Адама Ульмара. — Помочь! И это говорит тот, кто ответственен за все наши беды!
— Я очень хочу оказать тебе помощь, мой мальчик, потому что понимаю свою вину. Это верно, что у нас различные политические взгляды. Однако я никогда не желал помогать медузианам в колонизации наших планет. У меня нет иных целей, кроме как исправить то, что уже сделано.
— Как это? — спросил Джон Стар с болезненным страхом, что этот ровный уверенный голос ничего не оставит от его решительности и потом предаст его снова.
Адам Ульмар жестом обвел корабль.
—
— Но его подняли медузиане.
— Конечно. Они меня провели, и теперь был мой ход. Я связался с ними и предложил к ним присоединиться. Я согласился помогать им своим военным искусством в завоевании Системы. И я попросил их поднять «Пурпурную Мечту» и отремонтировать ее под моим руководством.
Они подняли крейсер и достаточно хорошо его отремонтировали, однако я боюсь, что они мало доверяют человечеству. Похоже, что они мне не верят, как и Пурпурные не верили им. Черный корабль, что снаружи, сторожит меня денно и нощно. Ты знаешь, какое на нем вооружение — пушки, что стреляют атомными солнцами.
— Ты видел Эрика? — подозрительно спросил Джон Стар. — Он с тобой?
— Нет, Джон. Он уже не со мной. Он рассказал, как медузиане заставили его силой выпытывать у девушки ее тайну. Он рассказал мне все о вашем прибытии и о бегстве. И он рассказал, как побежал предупреждать медузиан. Он не думал, что у вас был шанс уйти, и надеялся заслужить их расположение.
— Трусливая бестия! — пробормотал Джон Стар. — Где он?
Адам Ульмар кивнул. На его красивом лице появилась тень боли.
— Именно таким он и был, Джон. Трусом. Хотя его имя и было Ульмар. Жалкий трус. Он первым пошел на дурацкий союз с медузианами, потому что он был трус, потому что он боялся поверить в мои планы революции.
Я знал, Джон, что я совершил ошибку. Я знал, что не Эрика, а тебя следовало бы сделать императором. Но и сейчас это не было бы слишком поздно, если бы только ты за это взялся.
— Но я не возьмусь!
— Да, не возьмешься. И, может быть, ты прав. Я теряю веру в аристократию. Наш род стар, Джон, наша кровь — лучшая в Системе. Хотя Эрик — презренный дурак. А трое мужчин с тобой — обычные солдаты Легиона — отлиты из настоящего металла.
Мне было нелегко измениться, Джон. Однако на дне желтого моря у меня было время подумать. И я изменился. Отныне я буду поддерживать Зеленый Холл.
— Да? — В голосе Джона Стара откровенно звучал скептицизм. — Но ответь на мой вопрос. Где Эрик? Вы оба…
— Эрик никогда больше не предаст человечество, Джон. — Голос был резок от боли. — Когда я узнал, что он послал за вами медузиан, когда вы бежали, я убил его. — Он сморщился. — Он был моей крови, и я убил его. Я сломал ему шею собственными руками.
— Ты убил… Эрика?
Джон Стар очень медленно прошептал эти слова, и глаза его изумленно смотрели на лицо Адама Ульмара, искаженное болью.
— Да, Джон. И вместе с ним убил часть себя, ибо я любил его. Любил его! Отныне ты — наследник Пурпурного Холла!