Дети богов. Чемпионы
Шрифт:
– Говорят, что здесь были древние и непостижимые технологии! Так, где же хотя бы какие-то следы?
– посмеивался над одной из теорий Эварист.
– А сколько, по-твоему, нужно времени металлическим или же каменным структурам, чтобы превратиться в пыль без реставрационной поддержки? – буркнул рядом сидящий незнакомый итальянец. Грек не нашел что ответить на это.
Иногда встречались настоящие чудеса: неясное свечение в конце туннеля, что отпугивало простых рабочих и привлекало людей с высшим образованием; или же переливающийся агрессивными цветами шар, пролетающий в центре стоянки. Именно из-за этих явлений раскопки и велись со столь медленной скоростью: большая часть рабочих отказывалась спускаться ниже «безопасной» отметки.
– Я смотрю, они вас не пугают, - Зозимоса с вздрагиванием наблюдал, как стайка шаров размером с кулак в хороводе скрылась в потолке. Он даже не хотел знать, каких усилий ему стоило подавить тот первобытный ужас перед необыденным и не унести отсюда ноги.
– Никак нет, - нарезая сыр, проронил Сесилио. Он достал из рюкзака фляжку с вином. Эварист и его товарищи уже пробовали его вино, но, к сожалению, не смогли достойно оценить все тонкие нотки дорогого напитка, чем немного расстроили Сесилио. За время экспедиции они все время удивлялись историям руководителя итальянской группы. Иногда казалось, что он рассказывает то, что видит прямо сейчас. Но его блистательная улыбка всегда переводила его повести в расслабляющую шутку.
– Они были всегда. До вас. Будут и после. Раз это есть, значит, так и должно быть. Не надо бояться естественного, - дружелюбно высказал свою точку зрения о плазмоидах Сесилио.
Наконец они дошли до той глубины, куда воздух проникал с трудом. Пришлось использовать кислородные маски и специальные герметичные палатки. Понадобилось не менее трех заходов, чтобы собрать все необходимое у критичного уровня. Экспедиция двинулась дальше, внимательно записывая каждый свой шаг и снимая все на своем пути. Обстановка менялась крайне лениво: коридоры и залы носили тот же самый характер, что и ранее. Лишь изредка в некоторых местах они становились неоправданно высокими. Два раза группа наткнулась на места обрушений стен, что не выдержали напора грунтовых вод, и в итоге помещение становилось котлованом с заплесневевшей водой. Свет от фонаря отказывался достигать глубины этих озер.
В один прекрасный день группа исследователей наткнулась на вертикальную шахту, резко уходящую вглубь. В одной из ее стен виднелась ниша, идущая на всем протяжении вниз, при ближайшем рассмотрении в ней виднелись следы крепления лестницы, что, по всей видимости, за многие столетия сгнила.
Мало кто из членов экспедиции обладал навыком скалолазания. Опыт имелся у Сесилио, еще двух итальянцев и у Эвариста, что еще со времен института стал активно посещать скалодром.
Группа спустилась в пустоту. Тьма с трудом разрезалась лучами фонарей, неохотно демонстрируя древние ровные стены. Лишь редкое падение капелек воды с движениями людей нарушало многовековую тишину.
Как только ноги коснулись пола, археологи аккуратно огляделись, боясь сделать лишнее движение. Только после изучения обстановки они подали сигнал, чтобы к ним спускали дополнительные материалы.
Группа передала восторженные сообщения и фотографии своим коллегам наверху: гладкий пол, покрытый тонким слоем неясного налета с еле заметными зигзагообразными линиями, тоньше острия ножа. Данные узоры перетекали и на стены, внезапно обрываясь немного выше человеческого роста.
Впереди лежал всего лишь один коридор. Команда установила кислородную палатку и устроилась на привал.
– Насколько же велико желание зачерпнуть хотя бы кусочек этого материала!
– практически пищал один из итальянцев.
– Этого хватит, чтобы перевернуть мир!
– Даже не думайте, - сурово приказал Сесилио.
– Безопасность прежде всего. Мы не знаем, что это за материал. Благо, нет никакого радиационного фона! К тому же не стоит разрушать чужие святыни.
– Чужие святыни?
– Не спорьте.
Эварист лежал на боку, стараясь задремать. Параллельно он пытался понять, что говорят потомки римлян на своем родном языке.
– Что же будем делать дальше?
– Пойдем по туннелю вперед. Если же запасы кислородных баков снизятся на треть, то повернем обратно и пошлем дронов вперед.
– Но у нас же нет больше дронов! Последний из них вышел из строя два дня назад!
– Верно, - мрачно согласился Сесилио.
– Значит, придется покинуть пределы шахты и послать запрос на дронов военного образца с лучшей системой изоляции.
Как только группа археологов восстановила силы после спуска, она выдвинулась вперед. К их удивлению, путь в этот раз оказался гораздо проще и быстрей - свет от фонарей через несколько метров уперся в огромную дверь высотой не менее двух метров. Прямо перед дверью появился неприятный тревожный свет, что резко исчезал, если пересечь некую невидимую линию.
Люди замешкались. Все чувствовали какую-то угрозу, что отзывалась на уровне животных инстинктов. И тут Сесилио смело пошел вперед.
– Стойте, сэр!
– постарался остановить его один из археологов.
– Вы же сказали, безопасность прежде всего!
– Это должен сделать кто-то!
– с силой вырвал руку руководитель из рук итальянца.
Все затаили дыхание. Сесилио остановился у двери и достал из кармана что-то, очень напоминающее стальную трубку с 12 отверстиями по бокам и двумя шестигранными основаниями.
Далее произошло нечто необъяснимое: все на мгновение потеряли зрение и слух, будто бы пятибалльная волна оглушила их.
Когда у Эвариста прояснилось в глазах, то двери уже не стало. Если бы не защитный шлем, то он явно потерял бы слух на ближайшие часы. Сейчас же в ушах стоял страшный звон, а все звуки доносились словно далекое эхо.
Сквозь слезы в глазах грек увидел Сесилио, что уже находился внутри огромного зала и приближался к маленькой пирамидке.
По шатающейся походке итальянца было видно, что он так же оглушен, а его левая рука повреждена, словно в ней что-то взорвалось.
Сесилио безбоязненно снял с себя шлем кислородного костюма; словно зачарованный он взирал на древний артефакт. Итальянцы, закричав, побежали прочь, Эварист же от ужаса упал назад, не имея способности двинуться.
Сесилио остановился и огляделся, словно ожидая кого-то увидеть в пульсирующем бирюзовом свете пирамидки. Но видимо, узрев нечто невидимое для грека, возложил целую ладонь на артефакт.
Эварист дальнейшего не видел: он бежал к тросам из шахты. Грек увидел, как в вышине мелькают лучи от фонарей двух более шустрых археологов. Правда, это было недолго: их от взора Эвариста закрыл целый рой мелких и крупных светящихся шаров, что горели агрессивно-ядовитыми цветами. Они целенаправленно спускались вниз.