Дети дупликатора
Шрифт:
Храп задумался. Лицо у него стало сосредоточенное, как у студента перед экзаменом.
— И часто такое случается? — спросил он хмуро.
— Случается, — неопределённо качнул головой Грек, — Но вообще запугал я вас, кажется. Сам посуди, Храп: люди сотнями ходят в Зону, но лишь с единицами происходила подобная мозголомка. Умные осторожничают, а если никуда безоглядно не ломиться — вполне можно годами сохранять и мозги, и тушку. Контролёра бояться — по хабар не ходить.
— Налим! — позвал Храп с чувствующимся беспокойством. — Ты слышал? Ну тебя в баню, как только почувствуешь, что у тебя в мозгах копаются — ори тут
Налим только фыркнул в ответ. Поразмыслив ещё немного, Храп сменил тему:
— Ладно, страшилки страшилками, а надо и завтрашний день спланировать. Знач, так: завтра к перекрёстку пойдут Оцеола, Тучкин и… — Храп задумался. — От дьявол, тебя, Налим, теперь и посылать-то боязно!
— Да ладно тебе, — досадливо отмахнулся тот, — Сегодня вы ноги били, завтра моя очередь.
— Вообще я бы лучше Киргиза послал, — признался Храп. — Кира, ты как?
— Как скажешь, так и я, — меланхолично заметил разомлевший после чая Киргиз. — Скажешь сходить — схожу, скажешь остаться — останусь.
— Тогда пойдёшь, — решился Храп. — А Налиму я завтра воспитательный день устрою.
Налим сердито засопел, но вряд ли он особенно расстроился по этому поводу или убоялся воспитательного дня. То есть, Храпа он уважал и самую-самую малость побаивался (начальство всё-таки), но совершенно не трепетал перед возможными начальственными санкциями. Велит Храп траншею завтра копать — станет копать, велит вокруг Агропрома трусцой бегать — будет бегать, велит всё оружие перечистить — будет чистить как миленький. Работы Налим не боялся.
Расстраивала его репутация слабачка, пусть даже это касается малопонятной и в общем-то иллюзорной пси-устойчивости. Не любил Налим быть обузой товарищам, очень не любил.
— Подъём в семь, старт в восемь, — объявил Храп. — Шуруйте по тропе, прямо к перекрёстку. До шестнадцати тридцати — наблюдение. И чтоб даже жрали по очереди — всё время кто-нибудь должен глядеть на перекрёсток. В шестнадцать тридцать ноги в руки и по той же тропе назад. Старший Оцеола. Вопросы?
— Нету, — с ленцой отозвался Оцеола и зевнул. Храп это заметил и отреагировал соответственно:
— А раз нету — отбой. И если кому приспичит — никаких походов наружу, только в гальюн, пусть там хоть сто раз вода отсутствует. И поставьте кто-нибудь датчик снаружи!
— Прикрой, — обратился Оцеола к Киргизу и встал. Киргиз молча взял винтовку и тоже встал.
Через пять минут датчик движения стоял где ему и положено, дверь была надёжно задраена, а команда полегла на спальники. Кое-кто уже начал похрапывать. И правильно: чего попусту время терять? Воскресенье закончилось.
Глава тринадцатая
Два дня Псих и Сиверцев «ленились» и пьянствовали. На третий Сиверцев решил: хватит. Тем более Псих как раз нарыл в захламлённом столе результаты секвенирования, на которые Ване очень хотелось взглянуть. Да и перед завтрашним выходом неплохо бы прочистить мозги и организм. Скорее всего Тараненко появится не завтра, а только послезавтра, но всё равно следующим утром придётся тащиться в условленное место и выглядывать вездеход. Поэтому Сиверцев вплотную принялся за результаты, пока Псих досыпал.
Во-первых, Ваня немного удивился: Синоптики проанализировали Психу только ядерную ДНК, а митохондриальную почему-то не стали, хотя эта процедура считается
В общем, когда часам к одиннадцати утра Псих проснулся, Ваня так ему и объявил: мол, я, цитолог Иван Сиверцев, склонен считать всё, что ты мне по пути сюда наговорил, правдой.
Сиверцев, наверное, долго ещё трепался бы на милую его душе тему, однако Псих, едва выполз из спальни в центральный зал, первым делом запустил ноутбук и поглядел чего кажут наружные камеры. И трепаться Сиверцеву резко расхотелось.
Прямо напротив входа в схрон, метрах примерно в полуста от него, у относительно целого и вертикального фрагмента агропромовского забора загорали трое парней. Загорали в переносном, разумеется, смысле. На деле они развели костерок, подвесили над ним закопчённый чайник и сейчас сидели спинами к забору в ожидании пока закипит вода. Даже при максимальном увеличении подробности были неважно различимы, но вообще Сиверцеву показалось, что снаряжение у них разномастное и не слишком годное для Зоны. К примеру, рюкзаку одного из них был кричащего ярко-оранжевого цвета, второй был облачен в не менее кричащую ядовито-зелёную куртку-дутыш.
— Это что ещё за зоопарк? — удивился Псих, глядя на экран.
— Наверное, прохожие, — осторожно предположил Сиверцев. — Присели на пенёк в надежде сожрать пирожок…
— С таким прикидом скорее их самих сожрут, — неодобрительно процедил Псих. — Новички, что ли? Чечако?
Сиверцев про себя отметил, что Джека Лондона его нынешний напарник, по крайней мере, читал.
— Уж на что я новичок, — вздохнул Сиверцев, — но эти, видать, ещё хлеще!
Некоторое время Псих глядел на них молча и насупившись. Потом кашлянул и сказал:
— Турнуть их надо бы. Только внимание к нам привлекут.
Сиверцев удивился: вход в схрон показался ему неприступным, о чём он и сообщил Психу, но тот имел в виду совершенно иное. Тишины и скрытности хотел Псих, а три балбеса способны были приманить кого угодно, от своры зомби до бандитов из трущоб. И поди ещё угадай — кто лучше. В любой момент Психу с Ваней может понадобиться срочно покинуть схрон. А выходить при посторонних Псих не желал категорически.
— Придётся турнуть их, — ворчал Псих. — Соберут они тут толпень, ой соберут…