Дети грозы. Книга 5. Драконья кровь
Шрифт:
– Еще как могут, – проворчал Ману, присаживаясь на край кровати и кладя Роне на лоб холодную ладонь.
Судя по тому, что под ним, бесплотным духом, матрас прогнулся – он был прав. Да и артефактное сердце Роне вело себя совершенно не так, как должен себя вести мертвый кусок звездного серебра. Ну не может артефактное сердце биться так быстро и неровно, не может сжиматься в панике и болеть! Не мо-жет!
Однако в траве оно видело все «может» и «не может».
– Ты сумасшедший шисов дысс, Ястреб. К тому же тупой, как тролль.
– Сам ты тролль, – устало отозвался Роне вместо того, чтобы поблагодарить Хиссово отродье: его прикосновение облегчило боль и почти успокоило обезумевший артефакт.
– Да я и не спорю. Был бы умным, сидел бы себе в Сашмире, нянчил правнуков и пописывал стишата. Джетта любила слушать мои стихи. – В голосе Ману прозвучала такая отчаянная тоска, что Роне невольно ему посочувствовал. – Только конченый дурак пытается переделывать мир. Запомни, Ястреб. Ни одна революция не сделала ни один мир лучше.
– Плевал я на все революции во всех мирах. Я хочу свой замок за высокой стеной, два десятка правнуков и… – Роне замолк, потому что от увиденной картины в горле встал ком.
Простой, мирной и совершенно нереальной картины: они втроем, в старом запущенном саду. Шуалейда сидит на оплетенных виноградом качелях и показывает сказки полудюжине шерской мелкоты. Роне с Даймом расположились рядом, в плетеных креслах, неспешно играют в хатрандж и время от времени дополняют сказки своими комментариями, а мелкота, не в силах усидеть спокойно, подпрыгивает и требует еще живых картинок и новых подвигов.
– Ну почему нереальной? – Ману по обыкновению не делал различия между сказанными вслух словами и едва оформленными мыслями. – Ты, конечно, ведешь себя как анацефал. Но пока ничего непоправимо не испортил. Они оба живы и даже тебя не ненавидят.
Роне поморщился.
– Если это – не ненависть, то что тогда, Ману?
– О, друг мой, настоящая ненависть выглядит совершенно иначе, и упаси тебя Светлая ее увидеть. Шуалейда всего лишь обижена. Да и какая женщина не обиделась бы на ее месте? Ты делаешь все, чтобы ее оттолкнуть.
– Я делаю все для того, чтобы она сама пришла ко мне. И она придет.
– Ну, если тебе надо, чтобы она сама пришла убить тебя, осталось всего ничего. Поддержи Ристану в интригах, убей любимого брата Шуалейды – и она точно придет. Правда, в результате вы оба отправитесь в Ургаш, но это же такие мелочи, не так ли, Ястреб?
– Да иди ты!
– Да некуда уже, – пожал плечами Ману. – Я и так одной ногой в Бездне.
– Вот и катись туда. Какого екая ты изображаешь любящего папочку?!
Ману рассмеялся. Головная боль с новой силой впилась в виски.
– Папочку, скажешь тоже. Даже не мечтай, Ястреб. Мне нужно новое тело, а добыть его и провести нужные ритуалы можешь ты.
– Ну хоть не «только ты, о избранный», – проворчал Роне.
– До избранного тебе, уж прости, как троллю до магистратуры. Был бы рядом кто-то более подходящий…
– Вот и шел бы к Пауку. Шер-зеро, шесть веков бесценного опыта, что тебе еще-то.
– Связываться с кем-то из семейства Тхемши? Упаси Светлая! Уж лучше ты, с тобой я давно знаком…
– Ты так уверен в том, что я – тот самый Ястреб? – внезапно для самого себя задал Роне вопрос, интересовавший его вот уже… давно, короче, интересовавший.
Ману снова рассмеялся, но на этот раз совсем иначе. Теплее, что ли.
– Уж поверь, своего лучшего друга я ни с кем не перепутаю, Ястреб. Даже если ты побывал в Ургаше и все забыл. Как был упрямым бараном, двинутым на науке, таким и остался. И в любви ведешь себя так же – как ишак с колючкой под хвостом. Вот объясни мне, какого шиса ты сам ненавидишь Шуалейду? Ведь она ничего плохого тебе не сделала. И не сжимай кулаки, драться тут не с кем.
– Просто заткнись, – вытолкнул Роне сквозь сжатые губы и усилием воли расслабился, успокоил взметнувшиеся вокруг него потоки тьмы.
– Ну нет. Я и так долго молчал, все надеялся, что сам поумнеешь. Но как-то ты не торопишься, ворона ты ощипанная.
– Сам ты камбала одноглазая, – огрызнулся Роне, сам не понимая, откуда эта камбала взялась.
– О, не так уж и все ты забыл, – донельзя довольно отозвался Ману. – Помнится, впервые ты назвал меня так в первую встречу. Ох и славно же мы подрались…
– Надеюсь, я начистил твою самодовольную рожу.
– Еще как… Хорошее было время… Но ты не увиливай, Ястреб. Покажи мне, что же случилось на самом деле.
– Не хочу.
– Ясное дело, что не хочешь. Но ты же не станешь заставлять меня взламывать твой рассудок? Его и так слишком мало.
– Ты!.. – Роне от возмущения забыл о головной боли и вскочил, но тут же рухнул обратно на постель, схватившись за виски. – Чтоб ты сдох, килька тухлая.
– Уже, Ястреб, уже. Так рассказывай. Сам знаешь, я не отстану.
– Пиявка.
– Угу. Пиявка. Ну?
– Что ну? Нечего тут рассказывать. Явилась глупая девчонка и чуть не убила нас обоих. Кто ее заставлял лезть, а? Идиотка! Ослица! Ты хоть представляешь, что она творит с потоками, тюлька ты в томате?!
– Ну так, отдаленно, – покивал Ману. – Так что именно она натворила, Ястреб? Не считая того, что изо всех сил пыталась спасти вашего любовника и фактически продалась за него в рабство к полоумному Брайнону.
– Вот-вот. Более идиотской торговли я в жизни не видел! Попасться в столь примитивную ловушку! И не думай, что мне ее жаль, сама дура!