Дети капитана Гранта

Верн Жюль Габриэль

Базой этих новых исследований должен был служить бассейн Ньюкастль-Уотер. Стюарт тщетно старался пройти через окружающие его густые леса на север и северо-восток. Также не удалось ему достичь на западе реки Виктории: ему преграждала путь непроходимая чаща кустарников. Тогда Стюарт решился перенести свой лагерь в другое место, и ему удалось раскинуть его немного севернее, среди Говеровых болот. Отсюда, идя к востоку, он встретил на своем пути среди равнин, поросших травой, ручей Дейли и поднялся по его течению приблизительно миль на тридцать.

Местность становилась чудесной: роскошные пастбища восхитили и обогатили бы любого скваттера; эвкалипты изумляли своей вышиной. Восхищенный

Стюарт продолжал продвигаться вперед. Он достиг берегов реки Стангуэй и ее притока Ропер-Крик, открытого Лейхардтом. Река эта несет свои воды среди великолепных пальмовых рощ, достойных детищ этого тропического края. Здесь жили туземные племена. Они радушно приняли исследователей.

От этого пункта экспедиция направилась к северо-западу, разыскивая среди почвы, покрытой песчаником и железистыми горными породами, истоки реки Аделаиды, впадающей в залив Ван-Димена. Путь ее идет по области Арнгейма, среди зарослей дикой капусты, бамбуков, сосен и панданусов. Река Аделаида делается все шире, а берега ее становятся болотистыми. Чувствуется близость моря.

Во вторник, двадцать второго июля, Стюарт разбил свой лагерь среди болот Фриш-Уотер. Его продвижение очень затрудняли бесчисленные ручьи, и он решил послать троих из своих спутников на поиски более проходимых дорог. На следующий день, то огибая непроходимые водные пространства, то увязая в топях, Стюарт выбрался на более высокие места, поросшие травой. Там и сям виднелись рощицы камедных деревьев и каких-то деревьев с волокнистой корой. Носились стаи ибисов, гусей и каких-то чрезвычайно пугливых водяных птиц. Туземцев вблизи не было, и только вдалеке виднелись дымки их кочевий.

Двадцать четвертого июля, через девять месяцев после своего выступления из Аделаиды, Стюарт, желая достигнуть в этот же день берега океана, отправился к северу в восемь часов двадцать минут утра. Местность, по которой он двигался, холмистая, почва усеяна железной рудой и обломками горных вулканических пород. Деревья становились низкорослыми. Перед глазами открывалась широкая долина с наносной почвой, окаймленная деревцами. Стюарт отчетливо слышал шум прибоя, но ничего не говорил своим спутникам. Они вошли в рощицу. Стюарт сделал несколько шагов — и он на берегу Индийского океана.

«Море, море!» — закричал изумленный Фринг.

Прибежали остальные члены экспедиции и приветствовали троекратным продолжительным «ура» Индийский океан.

Австралийский материк был пересечен в четвертый раз.

У ручья раскинули лагерь. На следующий день Фринг отправился на разведку: надо было выяснить, можно ли с юго-запада подойти к устью реки Аделаиды. Местность оказалась слишком болотистой для лошадей, и пришлось отказаться от этого намерения.

Тогда Стюарт выбрал на поляне высокое дерево, срубил его нижние ветки, а на верхушке водрузил флаг. На коре дерева были вырезаны следующие слова: «Ищи под землей на один фут к югу».

И если какой-нибудь путешественник когда-либо разроет землю в указанном месте, то он найдет там в жестяной коробке документ, каждое слово которого врезалось в мою память:

Великое исследование и переход с юга на север Австралии.

Исследователи, возглавляемые Джоном Мак-Дуаль-Стюартом, достигли этого места двадцать пятого июля 1862 года. Перед тем они пересекли весь Австралийский материк, от Южного моря до берегов Индийского океана, пройдя через центр этого материка. Они покинули город Аделаиду двадцать шестого октября 1861 года, а последний населенный пункт английских колоний в северном направлении — двадцать первого января 1862 года. В память этого счастливого события

они водрузили здесь флаг с начертанным на нем именем главы экспедиции. Все обстоит благополучно.

За этим следуют подписи Стюарта и его спутников. Так было увековечено это крупное событие, слух о котором прокатился по всему земному шару.

— А свиделись ли эти мужественные люди со своими друзьями на юге? — спросила Элен.

— Да, — ответил Паганель, — добрались до юга все, но чего это им стоило! Больше всех страдал Стюарт. Когда он двинулся обратно в Аделаиду, здоровье его было очень расшатано цынгой. В начале сентября болезнь стала так прогрессировать, что Стюарт уже потерял надежду когда-либо увидеть обитаемые места; он был не в силах держаться в седле и подвигался вперед, лежа на носилках, прикрепленных к двум лошадям. В конце октября у него началось кровохарканье, совершенно его истощившее. Пришлось убить одну из лошадей, чтобы сварите ему бульон. Двадцать восьмого октября Стюарт чуть было не умер, но вдруг наступил спасительный кризис, и десятого декабря маленький отряд в полном составе достиг первых поселений.

Семнадцатого декабря жители Аделаиды встречали Стюарта. Но здоровье его все же было подорвано, и вскоре, получив от Географического общества большую золотую медаль, он на судне «Инд» отплыл на родину — в Шотландию.

— А после смерти Стюарта никто из путешественников не пытался делать новые открытия? — спросила Элен.

— Как же, — ответил Паганель — я не раз упоминал вам о Лейхардте. Путешественик этот уже в 1844 году совершил замечательное путешествие на север Австралии. В 1848 году он организовал вторую экспедицию: на этот раз на северо-восток Австралии. Вот уже семнадцать лет, как о нем ничего не слышно. В прошлом году ботаник доктор Мюллер из Мельбурна открыл подписку для сбора средств на организацию экспедиции для поисков Лейнхардта. Нужная для экспедиции сумма была в короткое время собрана, и отряд скваттеров во главе с Мак-Интром покинул двадцать первого июня 1864 года Парао. Сейчас, когда я рассказываю вам об этой экспедиции, она, вероятно, уже далеко углубилась внутрь страны. Пусть же поиски Лейхардта увенчаются успехом, пусть и мы сами, подобно этой экспедиции, также отыщем дорогих нам друзей!

Так закончил географ свое повествование. Час был поздний. Поблагодарив Паганеля, слушатели разошлись. Несколько минут спустя все уже мирно спали. Только птица-часы, спрятавшись в листве белого камедного дерева, равномерно отбивала секунды этой безмятежной ночи.

Глава XII

Железная дорога из Мельбурна в Сендхорст

Майор с некоторым опасением отнесся к поездке Айртона за кузнецом на стоянку Блек-Пойнт. Но он ни словом не обмолвился о своем недоверии к бывшему боцману, а ограничился наблюдением за окрестностями реки. Спокойствие, царившее над соседними лугами, ничем не нарушалось. Прошла короткая ночь, и над горизонтом снова появилось солнце.

Что касается Гленарвана, то он боялся только одного: что Айртон вернется один. Повозка без починки не сможет продолжать путь. Тогда пришлось бы задержаться на несколько дней, а Гленарван, которому не терпелось поскорее добиться успеха, не допускал никаких промедлений.

К счастью, Айртон не потратил времени и усилий даром. Он явился на следующий день, на рассвете, в сопровождении человека, бывшего, по его собственным словам, кузнецом стоянки Блек-Пойнт. Это был рослый, крепкий парень, но в лице его было что-то отталкивающее, зверское. Но, в сущности, это было не так уж важно, если он знал свое ремесло. Во всяком случае, он был чрезвычайно молчалив и даром слов не тратил.