Дети Кохона. Мой сводный – инопланетянин

Энканта

Возможно, раз в неделю болтать с сумасшедшим за кофе – не такое плохое развлечение? И не такое уж опасное?

– Ты бледновата. Хорошо себя чувствуешь? – спрашивает он, и я киваю.

– Мне надо все это переварить.

– Я понимаю. Я ведь увижу тебя еще?

Дожидаясь, пока дождь немного ослабнет, я растягиваю вторую чашку кофе и изучаю Хеннинга из-под ресниц. Это странно, но он действительно вызывает родное и очень теплое чувство, которое в первые минуты я приняла за сексуальное влечение. Отец он мне или нет – с ним уютно.

– Ладно. Я встречусь с вами

еще раз, но я все еще не верю, – предупреждаю я. – На следующей неделе?

– Или раньше. Созвонимся, хорошо? – быстро говорит он.

Я молча киваю. Официантка приносит пакеты с едой, и Хеннинг оплачивает счет, подвинув пакеты ко мне:

– Тебе на обед.

На выходе из кафе он раскрывает над моей головой зонт и доводит до входа в метро, а затем смотрит в глаза, словно не решаясь сказать чего-то, но потом встряхивает головой и говорит:

– Альма, еще одно. Не надо обо мне никому рассказывать пока. Моя работа… специфическая, ты позже поймешь. Подружкам, коллегам – не надо, – негромко говорит он.

Я молча киваю, и мы прощаемся. Всю дорогу до работы я просто ошеломленно сжимаю бумажные пакеты с дорогущими блюдами из кафе и пялюсь в черные окна вагона, чтобы перегрузить сломанный мозг. Что это, бл…, такое со мной случилось?

Глава 3

С тех пор, как они с отцом нашли его сестру, в его почте появилась новая папка под названием «Альма». Число фотографий и документов в ней росло каждый час – у них была отличная команда, а охотиться на человека без цели поймать ныха было гораздо проще, чем обычно.

За четыре дня Мортен собрал огромное досье, и она вся теперь была как на ладони. Альма вела простую жизнь добропорядочного человека: обычная офисная работа проектным менеджером, дети, пара подружек. Бойфренда не было, круг общения узкий. Выходила из дома в основном в магазин и на работу. Иногда по выходным ездила в фитнес-клуб.

Наблюдение за ней велось круглосуточно – первые сутки он присматривал сам, не видя даже нужды в напарнике: она никогда не осматривалась по сторонам, не оглядывалась назад и просто не умела замечать профессиональную слежку.

Да какую там – профессиональную. Даже если бы за ней по пятам ходил полярный медведь, эта девушка не заметила бы ничего необычного, вся поглощенная своими делами и мыслями по дороге на работу и с работы. Видеть настолько беспечную алхонку было странно.

Но самым необычным в ней было не это. Разглядев ее истинную внешность в первый раз, Мортен почувствовав нечто вроде удара бревном по голове.

Под неприметной земной поверхностью была такая сексуальная начинка, что он даже побоялся пускать по следу молодых охотников. Ведь они пока не знали, что она дочь Хеннинга и могли запросто начать подкатывать. Он и сам с трудом держался: да, формально сестрица. Но не родная же.

– Не вздумай, возьми себя в руки, – резко сказал Хеннинг, когда Мортен впервые обронил при нем что-то о ее внешности, разглядывая ее фото: они сидели в берлоге, работая каждый за своим компом с документами Альмы. Шел второй день сбора первичной информации.

Сначала

захотелось вспылить: дескать, не идиот, но потом вспомнил, как отреагировал на нее в первый раз, и признался сам себе: да, идиот. Мозги расплавились.

Накануне он пялился на нее вторым зрением всю дорогу. На соблазнительный изгиб в том месте, где талия переходила в бедра. На сочную попку, на длинные ножки, на нежные губы. Она была старше него, но совершенно беззащитная, травоядная – городская молочная козочка. Во внешности это отражалось, заставляя все его инстинкты хищника вопить: атакуй и съешь… пока не слопал кто-нибудь другой.

У него давно не было женщины, он делал перерыв специально, пресытившись сексом ради секса. Хотел найти кого-нибудь поинтереснее, чем обычно, и вот нашел. Но тело теперь напоминало об упущении. И как теперь не торопить события прямо под носом у отца?

– А когда мы ей расскажем, надеюсь, ты не против? Если она захочет? – уточнил он.

Хеннинг и сам никогда не был монахом, и не вмешивался ни в чьи сексуальные контакты внутри кохона, при условии, что мужчины вели себя честно с женщинами и никого не обижали. Но поскольку речь на этот раз шла о его кровной дочери, Мортен предпочел уточнить.

– Против, – коротко ответил Хеннинг и, под изумленным взглядом сына пояснил:

– Сначала нужно избавить ее от ныха. Не заметил? Хотя куда там, если ты целый день разглядывал задницу.

На этот раз Мортен был по-настоящему пристыжен. Не разглядеть ныха в человеке? Такого с ним прежде не случалось.

– Она же не…

– Спящий. С рождения, – уточнил Хеннинг, и ему стало полегче: значит, ее личность не затронута, и он не такой уж слепой идиот. Спящего разглядеть намного сложнее, если не ждешь.

– Теперь понятно, почему она осталась жива.

– Да. Это маленькое чудо, – согласился Хеннинг, и у его губ прорезалась складка, которая Мортену не понравилась. Он давно знал отца: гиперответственность – его второе имя.

– Ты ведь не винишь себя в том, что не знал о ней?

– Виню, – коротко бросил Хеннинг и встал. – Но это не должно тебя волновать. Займись лучше ее бывшим мужем, из него надо вытрясти все алименты.

– Я займусь им. И ты не виноват, – тихо и упрямо сказал Мортен, хоть и знал, что заходит за опасную черту.

Отец молча встал и включил кофемашину, отворачиваясь.

– Пап?

– Займись ее бывшим, – повторил Хеннинг тем же ровным тоном, но его плечи опасно напряглись, и Мортен понял, что сейчас придется отступить.

Альма

На следующий день после встречи с Хеннигом в моем банковском приложении появляется операция о зачислении денег с непонятным кодом. Это весьма нетривиальная сумма – без малого миллион некруглой цифрой, с копейками.

Я звоню в банк и настраиваюсь в любом случае отправлять деньги назад. Думаю: это либо ошибка, либо он. Но я не собираюсь играть с незнакомым мафиозо в маленького мамонтенка. И никаких благотворительных взносов принимать не планирую – это сто процентов закончится плохо, чего бы он ни захотел взамен.