Дети Линзы-1: Серый Ленсмен
Шрифт:
— И вы полагаете, что интересующие вас данные стоят того, чтобы рисковать ради них жизнью четырехсот человек, включая вас и меня? — с искренним интересом спросил Киннисон.
— Разумеется! Даже если бы речь шла о жизни во сто крат большего числа людей, все равно данные было бы необходимо собрать, — без колебаний ответил Кардинг. — Разве вы не слышали, что я сказал? Ваша экспедиция открывает для науки поистине бесценные, уникальные возможности! И не воспользоваться ими любой ценой! было бы непростительным упущением.
— Будь по-вашему, — согласился Киннисон, — я беру вас в рейс.
Поднявшись на борт «Неустрашимого», Киннисон прошел в свою каюту и растянулся на койке. Разговор
И мысли его обратились к мелочам, из которых складывается повседневная служба на космическом корабле. Оба корабля, «Неустрашимый» и босконский, все еще связаны друг с другом. Они полетят вместе к той точке космического пространства, в которой произошел переход в гиперпространство, и попытаются вместе преодолеть туннель, или переход, соединяющий обычное пространство с гиперпространством, и он, как начальник экспедиции, должен позаботиться о том, чтобы все было в полном порядке.
Совершая обход «Неустрашимого», Киннисон заглянул по дороге в кают-компанию. Один из молодых офицеров наигрывал на фортепьяно, а примерно с дюжину других офицеров беззаботно распевали веселую песенку. Атмосфера царила самая непринужденная.
Киннисон продолжил обход «Неустрашимого».
«Что же это такое?» — продолжал размышлять он над мучившей его проблемой. Адмирал Хейнес не чувствует за собой никакой вины за гибель членов экипажа в предыдущем рейсе. Кардинг еще хуже — он готов без колебаний послать на гибель сорок тысяч людей, включая самого себя и его, Кин-нисона. Добровольцы на борту «Неустрашимого» не в счет. Их товарищи были замучены до смерти правителями Дель-гона, и они жаждали мести. Кто падет следующим? Сам Киннисон не хотел умирать, он хотел жить, но если ему выпадет жребий… Что ж, за ним дело не постоит. Игра стоит свеч!
Но откуда такая готовность отдать жизнь за какую-то абстракцию? Наука, Патруль, Цивилизация — неблагодарные возлюбленные. Какая внутренняя сила побуждает отринуть здравый смысл, анализ и все разумные доводы?
Но как бы то ни было, он, Киннисон, разделяет подобные чувства.
«Должно быть, я совсем рехнулся!» — подвел Киннисон итог своим размышлениям и отдал приказ стартовать.
Найти и пройти тот ужасный туннель в гиперпространство, на другом конце которого экспедицию ожидала полная неизвестность.
Глава 17
ПО ГИПЕРПРОСТРАНСТВЕННОМУ ТУННЕЛЮ
Едва «Неустрашимый» оказался в открытом космосе, Киннисон созвал всех членов экипажа и участников экспедиции и обрисовал им в общих чертах возможное развитие событий в начавшемся необычном рейсе.
— Босконский корабль, несомненно, вернется в свой док, — сказал в заключение Киннисон. — Док, скорее всего, одноместный, но мы будем совершать посадку отдельно. В момент посадки на борту вражеского корабля не должен оставаться ни один из членов экипажа или участников экспедиции, так как никто не знает, что произойдет при высвобождении энергии поля после остановки корабля. Для любой чужеродной материи, оказавшейся внутри босконского корабля, последствия могут оказаться самыми катастрофическими. Ясно, что на посадку с пиратской базы должен быть передан какой-то сигнал, но какой именно, мы не знаем. Сэр Остин утверждает, что связь между босконской базой и босконским кораблем невозможна до тех пор, пока на борту корабля не будет включен генератор.
Поскольку до того времени мы вместе с босконским кораблем
Говоря так, Киннисон был абсолютно уверен, что одним из двух дежурных будет он сам. Серый линзмен знал, что способен преодолеть расстояние от пульта управления босконским кораблем до входного люка «Неустрашимого» быстрее всех членов экипажа, и доказал это, пробежав дистанции за семь секунд и более чем на полсекунды опередив всех соперников. Тем неожиданнее оказались для него слова ван Баскирка:
— Прочь с дороги, тихоходы! Смотрите, как надо двигаться, когда куда-нибудь торопишься! Давай, Ворсел, посмотрим, где нам предстоит работать.
— Но вы не можете участвовать в конкурсе, — запротестовал Киннисон. — В нем могут участвовать только члены экипажа.
— Нет, ты сказал «персонала», а если я и Ворсел не члены персонала, то кто же мы? Давай спросим у сэра Остина.
— Было сказано «члены персонала», — подтвердил неподкупный арбитр, на миг отрываясь от какого-то прибора. — К тому же ваше замечание о том, что скорость является решающим фактором, не позволяет вам не признать правильность предложения ван Баскирка и Ворсела.
И действительно, крылатый Ворсел преодолел расстояние от центрального поста на борту босконского корабля до входного люка «Неустрашимого» за две секунды, а ван Баскирк за три!
— Ах ты, дубина валерианская! — прошипел Киннисон, но это был голос не начальника экспедиции, а человека, раздосадованного коварством приятеля. — Ведь ты же знал, старая перечница, что я сам хотел быть дежурным!
— Конечно, знал, земная черепаха, и Ворсел знал, — невозмутимо ответил ван Баскирк. — Но наше предложение не только обосновано, но и оптимально с точки зрения соблюдения интересов Галактического Патруля, как ты изволил выразиться.
К месту, где начинался туннель в гиперпространство, прибыли точно по графику. После включения бортового генератора колебаний значительная часть массы босконского корабля перешла в противофазу, и находившиеся на борту «Неустрашимого» испытали пренеприятнейшие ощущения из-за ускорения, направленного вдоль немыслимого в обычном пространстве вектора, и привычная твердь превратилась в ускользающее, но непроницаемое серое марево.
Сэр Остин чувствовал себя в своей стихии. Он был на седьмом небе от счастья, наблюдая, фиксируя и вычисляя. Сэр Остин хлопотал над приборами, колдовал над ними, что-то бормоча себе под нос и испуская вопли торжества всякий раз, когда ему удавалось добыть еще одну крупицу истины. Преисполненный сознанием значительности происходящего и детской радостью, сэр Остин мурлыкающим голосом надиктовывал свои умозаключения, насыщенные математическими уравнениями и формулами настолько умопомрачительной сложности, что смысл их был понятен далеко не каждому члену Ассоциации ученых.