Дети морского царя
Шрифт:
Радостней и громче всех веселился отец Томислав. Он прибыл в Скрадин вместе с Ванименом. Когда морской царь рассказал Ивану о своем плане поимки Водяного, отец Томислав хотел непременно отправиться на озеро вместе с жупаном и солдатами, и его лишь с большим трудом уговорили остаться и ждать в городе возвращения отряда. Теперь же, как только люди, взявшись за руки, встали в хоровод и пустились в пляс вокруг костра, на котором жарился бык, радость отца Томислава просто хлынула через край и захлестнула всех, кто был с ним рядом.
— Эге-гей,
Ванимен и Миива надолго уединились. Они вернулись на луг, когда все уже наплясались досыта. Сын Ивана Лука побежал через луг поздороваться с ними. Лука был худощавый юноша с задумчивым лицом, которому совсем не шел нынешний по-праздничному яркий наряд. Он с первого дня принимал живейшее участие в судьбе странных созданий, явившихся из морской пучины, и жадно расспрашивал обо всем, что имело к ним отношение.
Помимо того Лука настойчиво требовал, чтобы с ними хорошо обращались.
После того как Ванимен одержал победу над озерным чудовищем, юноша преисполнился восхищения морским царем.
— Приветствую тебя, — громко сказал Лука среди веселого шума. — Твое лицо мрачно, отчего ты не весел? Могу я чем-нибудь тебе помочь?
— Благодарю, но мне как будто ничего не нужно, — ответил Ванимен.
— Случилась неприятность?
— Позже, когда праздник закончится, я поговорю с твоим отцом. Не хочу омрачать вашей радости.
— Прошу тебя, скажи, в чем дело. Вдруг я смогу быть чем-нибудь полезен?
— Ладно, — согласился Ванимен.
Миива, которая так до сих пор и не выучилась языку хорватов, незаметно отошла в сторону.
— Ладно, Лука. Коли ты так настаиваешь, скажу. Слышал ли ты, что мы встретили на озере русалку?
Лука удивился.
— Как ты говоришь, русалку?
— Да. Призрак утонувшей девушки. Он обитает в водах, которые поглотили тело утопленницы.
Лука широко раскрыл глаза и вздохнул.
— Это вилия, — сказал он. — С кем ты говорил о ней? — Лука немного помедлил. — Я не знал, что ты ее видел. Никто не сказал — люди вообще боятся о ней говорить.
— У вас ее зовут вилией? — настороженно спросил Ванимен. — Однажды я столкнулся с призраком из их рода. Далеко отсюда, на севере. И потому я сразу понял, что это за существо, когда увидел ее на озере. Меня охватил ужас, и я бежал, скрылся от нее в водах озера. Я стыжусь своей трусости. Твой отец прогнал призрак, но потом, когда я хотел объяснять, почему храбрость мне изменила, он не пожелал разговаривать.
Сказал, что ему неприятно слышать что-либо о подобных вещах.
Лука кивнул.
— У отца есть на то причины. Однако, я думаю, если бы ты проявил настойчивость, он не отказался бы тебя
— Эта… вилия насмехалась над нашей победой. Как я заметил, люди радуются тому, что смогут теперь рыбачить на озере, и рассчитывают на помощь мою подданных. Неужели твои земляки лишились рассудка? Если Водяной едва не погубил их, то как же они не боятся вилии? Ведь она убьет их!
— Вилия? Убьет? — Лука опешил. — Да от нее никакого вреда. Леший — и тот зловреднее. Она, конечно, из озорства может нагнать ветер, и он, скажем, сорвет развешанное на веревках выстиранное белье. Младенца утащить может, если мать зазевается, но она всегда сразу же приносит дитя и кладет в колыбельку. Да ведь и отпугнуть ее легко, она боится полыни. Конечно, если кто-нибудь поддастся ее чарам н пойдет за ней, он совершит смертный грех. Да только никто об этом не мечтает, никогда ни с кем такого не случалось, даже с теми, кого она пыталась заманить в лес. Оно и понятно, ведь призрак уже сам по себе внушает людям ужас.
Я это очень хорошо знаю… Слишком хорошо. Лучше бы не знать.
— Почему? — Ванимен пытливо поглядел в глаза юноши.
Лука поежился, словно от озноба, хотя стоял теплый солнечный день, шунный, звонкий и радостный.
— Я был тогда с Михайлой, моим братом, на охоте. Тогда-то она его и приметила. Это случилось два года назад. Я видел ее лицо. У нее было лицо Нады, девушки, которая утопилась в озере три года тому назад.
Тут кто-то схватил Луку за плечо и швырнул наземь. Перед ними стоял отец Томислав.
— Ложь! Все ложь, до последнего слова! — крикнул старик.
Он незаметно подошел сзади и слышал, о чем говорит Лука. Теперь он стоял над упавшим на землю пареньком. Вмиг смолкли голоса и звуки музыки, настала полная тишина, все испуганно смотрели на Томислава.
Тот поборол гнев и глухо произнес:
— Лука, я не хотел сказать, что ты обманщик. Ты был обманут. То было случайное сходство, оно тебя обмануло. Или происки дьявола. Прости, Лука.
Томислав обвел взглядом всех, кто в молчании стояли вокруг. И вдруг из глаз у него полились слезы.
— Моя дочь не утопилась! — прошептал он. — она не совершила греха самоубийства. Господь не осудил мою дочь, она покоится в освященной земле, на христианском кладбище. А ее душа, она… Она в раю.
Старик побрел прочь в расступившейся перед ним толпе.
Ночной дождь стучал по крыше замка, за окнами завывал ветер. От каменных стен, проникая сквозь плотные шпалеры, струился холод Сумрак силился поглотить огоньки свечей. Иван Шубич и морской царь сидели друг против друга. Иван решил обойтись в этот вечер без слуг, и потому его жена не ушла спать, а сидела в дальнем углу зала, грелась возле жаровни с углями, и по знаку Ивана подавала на стол вино.