Дети не вернутся
Шрифт:
— Тогда, раз вы доктор, убедите шефа полиции, что везти Нэнси в участок ни в коем случае нельзя, — сухо сказал он.
Нэнси пристально смотрела в лицо Лендона. Она чувствовала себя такой безучастной — будто с каждой минутой ускользала все дальше и дальше. Но в этом докторе Майлзе что-то есть. Он так нравился маме, она писала такие радостные письма, в них все чаще и чаще встречалось его имя.
Когда мама приехала навестить ее в колледже, Нэнси спросила, насколько серьезно у них с доктором. Но при Карле мама, казалось, не хотела
Как ясно она все это помнит! Ей хотелось познакомиться с доктором Майлзом. Почему-то она была уверена, что когда он услышит об аварии, то непременно позвонит. Ей нужно было поговорить с человеком, который тоже любил маму…
— Вы любили мою маму, верно? — с удивлением услышала она собственный голос. Она даже не осознавала, что задала этот вопрос.
— Да, любил. Очень сильно. Я не знал, что она рассказывала вам обо мне. Я думал, вы обозлитесь на меня, прогоните. Я должен был помочь вам раньше.
— Помогите мне сейчас!
Он сжал ее руки — жутко холодные руки.
— Я попробую, Нэнси, обещаю.
Ее вдруг охватила невероятная слабость, и муж обнял ее, чтобы она не упала.
Лендону понравился Рэй Элдридж. Лицо молодого человека посерело от тревоги, но держался он достойно. А как защищал и оберегал жену! Судя по всему, он умел сдерживать эмоции. Лендон заметил маленькую фотографию в рамке на столе рядом с софой. Это был моментальный снимок Рэя. Он стоял на улице и держал на руках мальчика и девочку… пропавших детей. Конечно. Какая симпатичная семья. Странно, но в этой комнате он не увидел ни единой фотографии Нэнси. Интересно, она вообще разрешала себя фотографировать?
— Нэнси, пойдем, дорогая. Ты должна отдохнуть. — Рэй нежно опустил ее на софу и помог лечь. — Вот так-то лучше. — Она покорно откинулась назад. Лендон увидел, как ее глаза остановились на снимке Рэя с детьми и зажмурились от боли. Ее трясло.
— Думаю, стоит разжечь огонь посильнее, — сказал он Рэю. Из корзины у камина выбрал полено и бросил в тлеющий очаг. Взметнулся огненный сноп.
Рэй накрыл Нэнси стеганым одеялом и заботливо подоткнул края.
— Ты вся заледенела, дорогая, — ласково произнес он и прижал руки к ее щекам. Из-под закрытых век текли слезы и капали ему на пальцы.
— Рэй, вы позволите мне представлять Нэнси в качестве ее адвоката? — голос Джонатана слегка изменился. Теперь он звучал властно и четко. Джонатан невозмутимо выдержал изумленные взгляды. — Уверяю вас, я квалифицированный специалист, — сухо добавил он.
— Адвокат, — прошептала Нэнси. Откуда-то издалека всплыло бледное испуганное лицо адвоката с прошлого суда. Его звали Доумс, Джозеф Доумс. Он все твердил ей: «Вы должны сказать мне правду. Вы должны довериться мне, иначе я не смогу вам помочь». Даже он не верил ей.
Но Джонатан Ноулз не такой. Ей нравились его благородство и вежливость. А еще он был так внимателен к детям, когда останавливался поболтать… Да, они встретились в магазине Лоури. Недели две назад он помог ей и Майку собрать банки, которые тот опрокинул. Она ему нравится, это чувствуется. Нэнси открыла глаза.
— Пожалуйста, — прошептала она, глядя на Рэя. Рэй кивнул.
— Мы были бы очень признательны, Джонатан. Джонатан повернулся к Лендону.
— Доктор, ответьте мне как врач: насколько целесообразно везти миссис Элдридж в участок на допрос?
— Крайне нецелесообразно, — быстро отозвался Лендон. — Я бы посоветовал любой допрос проводить здесь.
— Но я не могу вспомнить. — Голос Нэнси был усталый, словно она повторяла эти слова уже много раз. — Вы говорите, я знаю, где мои дети. Но я ничего не помню с тех пор, как утром увидела в кухне эту газету, и до тех пор, пока не услышала, как меня зовет Рэй. — Она посмотрела на Лендона. Ее глаза были затуманены и широко раскрыты. — Вы поможете мне вспомнить? Есть хоть какой-нибудь способ?
— Что вы имеете в виду? — не понял Лендон.
— Я имею в виду, нет ли какого-то средства… вдруг я знаю… или видела… даже если я сделала что-то… Я должна знать. Есть вещи, которых не скроешь. Если во мне существует та часть, которая могла причинить зло детям, — это нужно узнать. А если нет, но, допустим, я знаю, где они могут быть, то нельзя терять ни минуты.
— Нэнси, я не позволю… — но, увидев страдание на лице жены, Рэй осекся.
— Реально ли помочь Нэнси вспомнить, что произошло утром, доктор? — спросил Джонатан.
— Может быть. Вероятно, она страдает одной из форм амнезии — такое нередко случается после того, как человек пережил некую беду. На медицинском языке это называется «истерической амнезией». После инъекции амитала натрия она расслабится и, вероятно, расскажет нам, что произошло — всю правду.
— Показания под воздействием седативных средств не принимаются в суде, — огрызнулся Джед. — Я не могу позволить вот так расспрашивать миссис Элдридж.
— Раньше у меня была такая хорошая память, — пробормотала Нэнси. — Однажды в колледже мы устроили соревнование — кто вспомнит, что делал каждый день. Просто вспоминаете день за днем, начиная с сегодня, пока память не иссякает. Я настолько превзошла подруг, что это стало шуткой в общежитии. Все было таким ясным…
Зазвонил телефон — будто в комнате пистолет выстрелил. Нэнси отпрянула, и Рэй прикрыл ее руки ладонями. Все молча ждали, когда войдет дежурный полицейский.
— Междугородний звонок. Это вас, шеф, — объявил он.
— Наверняка звонок, который я заказывал, — сказал Джед Нэнси и Рэю. — Мистер Ноулз, буду признателен, если вы пойдете со мной. И вы тоже, Рэй.
— Я сейчас вернусь, дорогая, — пробормотал Рэй. Потом взглянул в лицо Лендону и, успокоившись, вышел.
Облегчение мгновенно исчезло с лица Нэнси — Лендон не мог этого не заметить.