Дети ночи: Печать Феникса
Шрифт:
У Кетан все внутри оборвалось от этих слов. Что до Ариэль, то она усмехнулась и сказала:
– Как скажешь. Будут еще какие-нибудь пожелания?
– Только одно - чтобы обошлось без глупостей.
И Лазель чинно удалился. Кетан заметила на лице Ариэль улыбку, но не злобную или торжествующую, как ожидала, а довольно теплую и… понимающую.
Не сказав ни слова, Ариэль покинула комнату. Правда предварительно убедилась, что окно надежно заперто, и в комнате нет ничего, чем Кетан могла бы навредить себе. К тому же она заперла за собой и дверь. Тем самым все пути к отступлению
Ей захотелось просто сесть и расплакаться от обиды, и собственного бессилия. Но… но рыдания так и застряли где-то в горле. Внутри появилась какая-то давящая пустота, будто ее душа не выдержала и разлетелась в дребезги. Она сидела на злосчастном диване ни жива, ни мертва.
Глава 19.
Кетан даже не знала, сколько времени прошло. Вот пришли служанки и стали готовить ее для господина. Волосы, вернее то, что от них осталось, макияж, одежда. Все достаточно открытое и откровенное. Умащение тела ароматным маслом.
Эти же служанки отвели Кетан, как под конвоем, в покои господина. К этому времени девушка накрутила себя настолько, что готова была и на самоубийство, лишь бы не в постель.
Такой, натянутой, как струна, служанки оставили ее посреди спальни и тотчас неслышно удалились. Лазель уже ждал ее, восседая в кресле возле большого окна рядом с лакированным столиком. На столике графин и две вазы: одна с цветами, другая с фруктами.
Сам Лазель сидел с абсолютно непроницаемым выражением лица, словно это маска. Камзол он снял, оставшись только в тонкой рубашке белого шелка, узких черных бриджах и в сапогах. Волосы распущены и спускаются на плечи крупными локонами. Кетан впервые поймала себя на мысли, что ее господин очень молодо выглядит, даже моложе ее, но при этом у него очень мудрый взгляд много повидавшего в жизни человека.
Лазель взглянул на нее, и Кетан не смогла выдержать этот взгляд, уставившись в пол. Она слышала, как он встал с кресла и подошел к ней, но не подняла глаз даже когда увидела его сапоги. Просто чуть отвернулась.
– Почему ты так сильно боишься меня?
– спросил Лазель.
– Я не боюсь, - хмуро ответила Кетан и добавила едва слышно, - Мне противно.
– Вот как, - как ни странно, ни малейшего намека на злость или недовольство, скорее разочарование.
– Это только мне выпала такая честь или это относится ко всем, кто может причислить себя к мужскому роду?
– Ко всем, - так же тихо ответила Кетан.
– Понятно. Я так и думал. Да ты присаживайся. Или ты не можешь?
– девушка молча села.
– Вот и хорошо. И это чтобы не оказаться в моей постели, ты решила заняться таким вот членовредительством?
Лишь кивок вместо ответа, и эта игра глазами в прятки. Лазель опять вздохнул и продолжил:
– Что же тебя подтолкнуло к мысли, что это поможет? Неужели мои слова о шрамах на твоей спине?
– вновь кивок, но вампир даже не ждал ответа. Он его знал, поэтому продолжил, - Да, шрамы красоты не добавляют, но это не является для меня помехой, как ты было решила. То, что ты пыталась сотворить с лицом - форменная глупость.
Лазель видел, как девушка вся сжалась, видимо решив, что ее уже ничто не спасет. Вампир сел рядом с ней и постарался как можно более вкрадчиво проговорить:
– И все это возвращает нас к главному вопросу: с чего ты решила, что я возьму тебя в свою постель силой? Разве я хоть как-то давал это понять?
– Нет, но… это обычное дело, - наконец проговорила Кетан.
– И все-таки, поговорив с остальными девушками ты могла бы понять, что это не мой метод. Да, я мог бы затащить тебя в постель, но это было бы как изнасилование, а я не любитель подобного рода утех. Зачем, когда любая из моих наложниц сделает это с радостью и страстью?
– Тогда… почему вы купили меня?
– Меня привлек твой огонь. При всей истерзанности тела ты не сломалась.
– И только?
– А что, мало? Поверь, хотя это тебе сейчас и сложно, я, как никто, могу помочь тебе.
– Да уж, - практически фыркнула наложница.
– Прости, Ариэль не должна была наказывать тебя, - Кетан не поверила своим ушам.
– Но и ее можно понять. Порой она даже излишне заботится о моем благе.
– Вы… просите у меня прощения?
– Да, так как считаю это правильным. Что-то не так?
– Вы… мой господин, - выдавила девушка.
– И вправе делать со мной все, что угодно.
– Я знаю. Тебе так этого хочется?
– Нет!
– Так чего ж тогда? То, что так делают все остальные, никогда не являлось для меня руководством к действию, - усмехнулся Лазель.
– Можешь считать меня вот таким вот оригиналом. Но, я надеюсь, ты не будешь предпринимать попытки к побегу. Я знаю, ты обдумывала такую возможность.
Кетан вновь сжалась, словно ее застукали на месте преступления. По сути, так оно и было. Ответить что-либо она не решилась. Да и так все было достаточно очевидно. Во всяком случае, для вампира, который продолжил:
– Я достаточно великодушен и незлопамятен. Но подрывать свой авторитет не позволю! Так что некоторых границ переступать не стоит. Надеюсь, это понятно?
– Да, - кивнула девушка.
– Вот и отлично, - улыбнулся Лазель, и от его серьезности не осталось и следа. А его улыбкой хотелось любоваться вечно. Эта мысль исподволь шокировала Кетан, - А теперь давай поговорим о тебе.
– Зачем?
– тут же насторожилась наложница.
– Ну, мне бы хотелось получше узнать тебя. Что тебе интересно, какова была твоя прежняя жизнь.
Кетан не хотела отвечать, но Лазель оказался таким умелым собеседником, и так задавал вопросы со своей ангельской улыбкой, что в итоге она рассказала ему все, что до этого поведала Лейле.
Девушке было невдомек, что вампир действовал своими чарами. Лазель прекрасно ощущал черный груз страшных воспоминаний Кетан, как они давят на нее, запирая внутри все остальные чувства, и пытался помочь. Хотя излечение душевных травм дело долгое и очень сложное. К тому же нужно иметь определенный уровень владения ментальными силами. Но, благо, Лазель на это жаловаться не приходилось.